— Повтори! — приказывает.
Грейнджер изнемогает. Стонет. Качает головой. Дышит сорвано. Боже.
— Я сказал повтори! — и будто этого недостаточно, он скользит членом между ее раздвинутых ног. Упирается головкой у самого входа.
Господи.
Боже.
И она подчиняется:
— Я твоя…
Драко сжимает ладонью ее ягодицу до морщинистых складок и входит со всего размаху. Вырывая из Гермионы судорожный, сытый выдох. Она закрывает глаза, упирается лбом о его горячую грудь и стонет от жадных толчков и стынет от его бешено стучащего сердца.
Кусает. Кусает его в грудь. Недостаточно! И потом прогибается, раздвигая ноги еще шире. Еще больше. Чтобы еще жестче переебало, до судороги. До истерики.
Она никогда не испытывала даже чего-то схожего ни с кем другим. Только Малфой. Только он нашел к ней идеальный подход. Как последний кусок пазла, который затерялся под крышкой коробки. Они погружены друг в друга и как это болит в них, трепещет.
— Моя! — шипит ей в ухо, наращивая темп. — Моя!
Вдох.
Выдох.
Гермиона закатывает глаза и проваливается в оглушительный оргазм. Стонет. Извивается под ним змеей. Царапает ногтями и почти умирает. В руках Малфоя чужая жизнь - это не в новинку. Она добровольно сдается.
Драко впивается укусом прямо в изгиб ее шеи, глушит стон и кончает. Они в аду. В одном котле. И пусть весь мир подождёт…
*
— Я раньше жил в этой комнате…
Они лежат укутавшись в объятия друг друга. Драко гладит ее руки и смотрит куда-то вверх. Она потеряла счет времени, но они так долго разговаривают обо всем, что ей кажется, будто они были знакомы задолго до первой встречи. Они освободились от стен и оков в своей голове. Плывут по течению. Ей так легко…
— И почему ты «переехал»? — улыбается Гермиона, прижимаясь ближе, закидывая ногу на его талию.
— Здесь захотела жить Беллатриса.
Молчание. Болезненных ощущений не случается. Все в прошлом и нет сил по новой думать об этом.
— Ты могла представить себе, что все будет вот так?
— Как? — звучит как-то по-тупому.
Малфой поворачивается к ней и нежно касается губами ее плеча.
— Вот так.
Она давит в себе смех.
— Ты же знаешь, что я ненавидела прорицания, — отвечает Гермиона. — Тогда откуда, я могла знать, что все будет вот так?
И целует его, повторяя все с точностью.
— Я не знаю, что будет дальше, — вдруг говорит серьезно. — Но мне сейчас хорошо, даже дышать страшно…
Гермиона не отвечает. Потому что испытывает те же чувства. Она никогда не любила уроки Трелони и считала их бессмысленной тратой времени. Знать свое будущее страшно. Страшно знать, что какое-то событие приведет к концу то, что начинается. Все имеет начало и имеет завершение. Нужно жить без мыслей, что ты можешь этого лишиться. Остается наслаждаться временем, которое происходит именно в эту минуту, подстраиваясь под каждую секунду и смакуя это.
Ей нужно сменить вектор своих мыслей. Указать путь в более хорошее чувство.
— Знаешь, наверное весь мир сошел с ума, но Джинни с Гарри, зовут нас в гости, — она чувствует как начинает содрогаться его грудь от сдавленного смеха. — Не смейся! Господи! Я сама была в недоумении. Они назвали это дружескими посиделками…
И Малфой смеется уже во весь голос. Гермионе ничего не остается, как подхватить его настроение и тоже захохотать.
— Я обязан взять с собой Блейза, он просто воет от скуки здесь. Дружеская посиделка, да? — вновь смех. — Соберемся, как старые-«добрые» сокурсники.
В груди болит. Болит от этого мгновения. Идиллии. Ей так легко, что «дышать страшно». Он замечает, как она притихла и нависает над ней. Смотрит. Смотрит своими галечно-серыми глазами прямо в душу. Целует в щеку и вдруг подрывается к тумбочке, которая стоит у кровати с его стороны. В руках Малфоя палочка. Гермиона недоверчиво поднимает бровь, задумавшись над тем зачем она ему понадобилась.
— Я хочу тебе что-то показать, — он сидит перед ней в позе йога, прикрывшись куском одеяла. — Черт. Так паршиво, будто в школе…
Гермиона хмурится. И как только хочет уточнить о чем он говорит, Драко произносит заклинание, направив палочку вперед к окну, прикрыв глаза.
— Экспекто патронум!
Гермиона молчит, потому что в горле стоит ком от того, как кончик палочки Малфоя загорается ярким голубым свечением. Течет вперед, тянется к окну, но через секунду обрывается.
— Салазар!
И так звучит отчаяние. Грейнджер подрывается к нему, совсем не смущаясь того, что простыня соскользнула вниз, открывая грудь. Ей все равно. Все равно на ВСЕ, ибо Драко Малфой только что сотворил какое-то чудо. Бывший Пожиратель смерти почти вызвал патронуса. Он нашел в себе крупицу счастья, чтобы заклинание сработало. Это долбанное чудо!
— Невероятно! — шепчет она, потому что понимает насколько ему было трудно. Она вспоминает его слова: «Я не умею», и после его разгневанную речь, те самые причины, по которой он не мог вызвать патронуса. Он нашел. Нашел в себе счастье. Боже.
— Это ужасно! — он откидывает палочку в сторону.
— Нет, нет, — девушка подползает к нему, осторожно, будто боится спугнуть его открытость. — Ни у кого не получается с первого раза! — уверяет его. — Я смогла вызвать только с третьей попытки.
Гермиона накрывает его руку своей. Холодная.
— У тебя будет самый прекрасный патронус. Такой же как ты…
Драко ведет плечом и ухмыляется. Качает головой и смотрит ей в глаза.
— Это, что было признание? — язвит. Ну конечно он язвит. Не может без этого.
Грейнджер закатывает глаза и вдруг слышит краем уха вибрацию в глубине комнаты и автоматически встает с постели, продолжая улыбаться.
Мобильник лежит там же где и палочка.
На горящем дисплее подсвечивается имя, которое она практически не вспоминала за это время. Звонит Сэм. Она прочищает горло и поднимает трубку, смотря прямо на Малфоя, который наблюдает за ней с прищуром. Мерлин, как он красив…
— Привет, — решает не произносить имя.
— Гермиона, тут тебя искали двое мужчин.
Ее улыбка обрывается мгновенно. Она отворачивается к стене, чтобы не выдать себя. Затишье густое.
«Дышать страшно…»
— Я скоро буду, — и захлопывает раскладушку.
Ей требуется несколько секунд, чтобы скрыть с лица испуг и развернуться. Гермиона подходит к своей одежде и начинает копошиться, игнорируя взгляд Драко, который прожигает ее насквозь.
— Что случилось?
Нет. Нет. Нет. Гермиона не позволит ему узнать. Если это те, кто ищет его, она просто, блять, не позволит ему узнать.
— Я быстро отлучусь по делам, - натягивает на себя брюки ища взглядом рубашку. Плевать. Берет футболку с пола и надевает ее.
Драко тут же поднимается. Останавливая ее попытки пройти к палочке и ножнам.
— Ты с ума сошла? — он даже не стесняется своей наготы. Даже сейчас он в выигрышном положении. — Это ведь твой «тренер», да? Ты собралась к нему?
Гермиона обходит его и изо всех сил улыбается. Берет ножны и застегивает на бедре ремни, чтобы после обернувшись бросить мягкое:
— Ревнуешь?
Проще увести тему в это русло. Запутать его еще сильнее. Чтобы не было этого жжёного:
«Дышать страшно…»
Малфой на секунду замирает. Переваривает. И хмыкает.
— Я просто не люблю делиться…
Бей. Бей сильнее, Малфой. Думай только об этом. Гермиона сжимает челюсти, держит себя в руках. У нее кажется начинает болеть голова. Быть может прорицания были бы сейчас в тему. Ей хочется узнать, что ждет ее там.
— Я тебя сейчас оглушу, если будешь говорить обо мне, как о вещи, — проходит мимо него и задевает плечом. — Ты сказал, что Блейз скучает, вот и составь ему компанию, а я скоро вернусь.
Почти у двери он успевает схватить крепко за ее кисть, дергая на себя. Грейнджер упирается в его грудь и смотрит снизу вверх.
— Не припомню, чтобы мне когда-нибудь раздавали указы в моем доме, — бесцветным тоном.
Ломайся. Ревнуй. Злись. Но не думай об опасности. Гермиона сжимает кулак, опускает на его плечо голову. Они так и стоят. Взвинченный Малфой и Грейнджер со стеклом вместо костей и автомобильным мотором вместо сердца.