— Не нужно, чтобы мужчины думали, что ты в меню.
Это лучшее объяснение, которое она получила. В мои обязанности не входило объясняться с ней или с кем-либо еще.
— Я бы сказала, что я в меню, если бы захотела, — ответила она, положив руки на бедра.
Это южное нахальство могло бы стать красным флагом на морде быка. Я наклонился ближе, и наслаждался тем, как расширились ее глаза.
— Единственный мужчина, который попробует тебя в моем клубе — это я. Так что, если ты не хочешь оседлать мой член, разговор окончен, — отступив, мой взгляд на кратчайшую секунду задержался на ее приоткрытых губах, прежде чем я ушел.
Господи, блядь.
Одна ночь. Я пытался контролировать себя в течение одной чертовой ночи, и не просто потерпел неудачу. Не только не справился, но и проехал на восьмидесяти километрах до самого города сумасшедших.
Следующие два часа я провел в своем кабинете, дожидаясь окончания рабочего дня. Нужно было проветрить голову, и мне не хотелось разбираться с Джолли, когда он выскажется по поводу моего поведения.
Как только понял, что Сторми закончила работу и последние клиенты разошлись, я спустился вниз, сел у входной двери и не отрывал взгляда от телефона, чтобы никто не пытался со мной заговорить. Ради всеобщего блага.
Наконец я поднял глаза, когда кто-то вошел, а не вышел. Молодой парень, который выглядел слишком трезвым и ухоженным, чтобы забрести сюда в такой час.
— Мы закрываемся. Вам придется прийти завтра.
Парень поднял подбородок в знак признательности.
— Я пришел за Сторми, — он пренебрежительно опустил глаза, но я уже был полностью настороже.
Что это был за мудак?
Прежде чем успел спросить его имя, к нам подбежала Сторми.
— Привет, Люк. Я готова, — она взяла его за руку и преданно улыбнулась, когда он проводил ее на улицу.
Мой телефон разлетелся на куски, прежде чем я понял, что натворил.
Черт возьми.
Я вскочил на ноги, а затем застыл, не сводя глаз с двери.
Мне хотелось следовать за ними так чертовски сильно, что было физически больно оставаться на месте, но именно поэтому я и должен был это делать. Нужно взять себя в руки. Я не хотел желать ее. Особенно не хотел впускать в сферу своего контроля. Плохое случается, когда наша жизнь зависит от прихотей других людей. Единственным способом борьбы с этим — держать дистанцию между мной и всеми, кто не носил фамилию Байрн.
Больше никому нельзя доверять.
Этот принцип служил мне добрую службу на протяжении десяти лет, но каждый раз, когда я оборачивался, она была рядом, невосприимчивая к моим усилиям, как чертов тефлон.
Я уставился на черную глянцевую дверь, затем на свой сломанный телефон, после чего запустил в стену. Устройство врезалось в большое скошенное зеркало, которое с шумом разлетелось на тысячи осколков.
Блядь.
ГЛАВА 7
Настоящее
Я была так озабочена встречей с Торином, что на следующий день, не сразу заметила отсутствия зеркала у входа. Оно висело рядом с коридором в уборную у входа в клуб таким образом, что отражало свет вглубь клуба, когда кто-нибудь открывал дверь до захода солнца. Сегодня на том месте, где раньше висело зеркало, лишь тонкий слой пыли образовывал идеальный прямоугольник.
— Что произошло с зеркалом? — спросила у Джолли, перекрикивая музыку, которая уже играла.
Он сидел у барной стойки, прокручивая телефон, и не отводил взгляда, когда ответил: — Команда уборщиков.
— Боже правый, что они сделали — почистили его кирпичом?
Наши зеркала пережили ночные встречи с буйными пьяницами. Мне непонятно, как уборщикам удалось его разбить.
Джолли только хмыкнул.
— Знаешь, что, Джолли? Я работаю здесь уже полгода и начинаю думать, что твое прозвище не было одой твоему искрометному нраву.
За это я получила косой взгляд, после чего задорно улыбнулась.
— Давай, расскажи мне, как ты получил это прозвище. Я хочу услышать эту историю.
Он устало вздохнул и откинулся на спинку барного стула.
— Поскольку я знаю, что ты не оставишь меня в покое, пока не расскажу, я получил это прозвище, когда работал в центре для несовершеннолетних.
— Ты работал с трудными подростками?
— Не уверен, что можно так выразиться. Я работал в исправительной колонии для несовершеннолетних. Там я впервые встретил Торина.
Я правильно его поняла? Он встретил Торина в колонии?
Я повернула голову так, чтобы мое правое ухо было ближе к нему.
— Ты сказал, что познакомился с Торином в колонии для несовершеннолетних?
Он посмотрел на меня как на тупицу.
— Я ведь так и сказал, не так ли?
— Я плохо слышу на левое ухо. Мне показалось, что, возможно, ослышалась. Не думала, что вы так давно знакомы.
У меня так много вопросов, но я не хотела лезть на рожон.
Джолли предпочел проигнорировать мои непринужденные расспросы о Торе и его прошлом. Он развернулся, опираясь рукой на спинку стула, чтобы лучше видеть меня.
— Ты слишком молода, чтобы потерять слух.
— В детстве сильно болело ухо, — настала моя очередь уклоняться. — Ты собираешься рассказать еще что-нибудь о том центре заключения?
— Ничего особенного, — он бросил на меня вызывающий взгляд и вернулся к своему телефону.
Сообщение получено. Если бы я хотела узнать больше о Торине в колонии, мне пришлось бы спросить его самого. А этого в ближайшее время не предвиделось, особенно после нашего последнего обмена мнениями.
Единственный мужчина, который попробует тебя в моем клубе, — это я. Так что, если ты не хочешь оседлать мой член, разговор окончен.
Я сотни раз прокручивала в голове эти слова, вбивая их в мозг. Они были грубыми, резкими и шокирующе неожиданными, но при этом такими возбуждающими, что через несколько минут пришлось подмываться. Вся эта ситуация озадачила меня.