«Да», сказал Калабро.
— Кто ее нашел? — спросила Джессика.
«Анонимный звонок в службу 911».
"Когда?"
Калабро посмотрел на журнал. — Около часа пятнадцати минут назад.
«Уведомлено ли министерство здравоохранения?» — спросил Бирн.
"В пути."
«Хорошая работа, Майк».
Прежде чем отправиться к реке, Джессика сделала несколько фотографий внешнего вида здания. Она также сфотографировала две брошенные машины на стоянке. Один, двадцатилетний «Шевроле» среднего размера; другой — ржавый фургон «Форд». Ни у кого не было тарелок. Она подошла, ощупала капоты обеих машин. Холодный как камень. В любой день в Филадельфии были сотни брошенных автомобилей. Иногда казалось, что это тысячи. Каждый раз, когда кто-то баллотировался на пост мэра или совета, одной из досок в их платформе всегда было обещание избавиться от брошенных машин и снести заброшенные здания. Казалось, этого никогда не происходило.
Она сделала еще несколько фотографий. Когда она закончила, они с Бирном надели латексные перчатки.
"Готовый?" он спросил.
"Давай сделаем это."
Они дошли до конца стоянки. Отсюда земля плавно спускалась к мягкому берегу реки. Поскольку Шуйлкилл не была действующей рекой (почти все коммерческие суда шли по реке Делавэр), доков как таковых было мало, но иногда встречались небольшие каменные причалы и нечастый узкий плавучий пирс. Достигнув конца асфальта, они увидели голову жертвы, затем ее плечи, затем ее тело.
«О Боже», сказал Бирн.
Это была молодая блондинка лет двадцати пяти. Сидя 28
РИЧАРДМ на та нари
на невысоком каменном причале ее глаза были широко открыты. Казалось, она просто сидела на берегу реки и смотрела, как она течет. В жизни не было никаких сомнений, что она была очень хорошенькой. Теперь ее лицо было ужасным и бледно-серым, а бескровная кожа уже начала трескаться и трескаться от разрушительного действия ветра. Ее почти черный язык свесился к краю рта. На ней не было ни пальто, ни перчаток, ни шляпы, только длинное платье цвета пыльной розы. Оно выглядело очень старым, что наводило на мысль, что времена давно прошли. Он висел у нее под ногами, почти касаясь воды. Оказалось, что она была там какое-то время. Было некоторое разложение, но не такое сильное, как если бы погода была теплой. Тем не менее, запах разлагающейся плоти тяжело висел в воздухе даже на расстоянии десяти футов.
На шее молодой женщины был нейлоновый ремень, завязанный сзади.
Джессика могла видеть, что некоторые открытые части тела жертвы были покрыты тонким слоем льда, придающего трупу сюрреалистический, искусственный блеск. Накануне шел дождь, затем температура резко упала. Джессика сделала еще несколько фотографий и подошла ближе. Она не стала трогать тело, пока судебно-медицинский эксперт не очистит место происшествия, но чем скорее они осмотрят тело получше, тем скорее смогут начать расследование. Пока Бирн обходил парковку по периметру, Джессика опустилась на колени рядом с телом.
Платье жертвы явно было на несколько размеров больше ее стройной фигуры. Оно было с длинными рукавами, имело съемный кружевной воротник, а также складочки-ножницы на манжетах. Если только Джессика не пропустила новую модную тенденцию – а это вполне возможно, – она не понимала, почему эта женщина гуляла зимой по Филадельфии в таком наряде. Она посмотрела на руки женщины. Никаких колец. Не было никаких явных мозолей, никаких шрамов или заживающих порезов. Эта женщина не работала руками, не в смысле ручного труда. У нее не было видимых татуировок. Джессика отошла на несколько шагов назад и сфотографировала жертву на фоне реки. Именно тогда она заметила что-то похожее на каплю крови возле подола платья. Одна капля. Она присела, достала ручку и подняла передний край платья. То, что она увидела, застало ее врасплох.
"О Боже."
беспощадный
29
Джессика упала на пятки, чуть не упав в воду. Она схватилась за землю, нашла опору, тяжело села. Услышав ее крик, к ней подбежали Бирн и Калабро.
"Что это такое?" — спросил Бирн.
Джессика хотела рассказать им, но слова застряли у нее в горле. За время службы в полиции она многое повидала — на самом деле она действительно верила, что может смотреть на что угодно, — и обычно ее готовили к особым ужасам, которые сопровождают убийства. Вид этой мертвой молодой женщины, ее плоть уже поддалась стихии, был достаточно плох. То, что увидела Джессика, когда подняла платье жертвы, было геометрической прогрессией ощущаемого ею отвращения. Джессика воспользовалась моментом, наклонилась вперед и снова взяла подол платья. Бирн присел на корточки и наклонил голову. Он сразу отвел взгляд. — Черт, — сказал он, вставая. "Дерьмо."