Без ответа остался только один вопрос: сколько же продлится эта отсрочка?
Последняя моя встреча с Рипсом состоялась в конце декабря 1996 года. Мы снова просмотрели всю статистику, связанную с двумя годами, на которые ясно указывали все апокалиптические предсказания, — 2000-м и 2006-м.
Эти годы, 5760 и 5766 по еврейскому календарю, — единственные из ближайшего столетия, которые сочетаются и с «ядерным холокостом», и с «мировой войной». Все опасности, упоминаемые кодом, — «конец дней», «холокост Израиля» и даже «великое землетрясение» — тоже сочетаются с указанием на 5766 год. Вероятность такой случайности, по вычислениям Рипса, составляет одну тысячную.
— Совершенно исключительный, просто поразительный факт! — воскликнул Рипс. — Кто-то намеренно вложил в Тору эту информацию!
Я не мог с ним не согласиться. Однако никто из нас по-прежнему не мог ответить на вопрос, насколько реальна опасность. Я сказал Рипсу, что мне трудно во все это верить, потому что и к открытым пророчествам Библии о конце света я всегда относился скептически.
— Раз вы убедились в истинности скрытых пророчеств, то должны поверить и в открытые, — ответил Рипс.
Это было логично. Не оставалось сомнений, что компьютеризованный код подтверждал все известные библейские пророчества. И все же для меня разница между скрытым и открытым текстами существовала. В истинности предсказаний кода я действительно убеждался не раз, а вот в истинности пророчеств открытого текста — никогда.
— В скрытые пророчества я поверил, когда убили Рабина, — принялся я объяснять, вспомнив тот незабываемый день. — Я был на станции подземки. Стоял, прислонившись к стене, и разговаривал по таксофону с одним своим знакомым. Вдруг он перебил меня: «Подожди, я хочу послушать, тут что-то сообщают про Рабина». Я весь день был занят и не слушал новостей, но в этот момент сразу понял — предсказание исполнилось, Рабин мертв. Я сполз по стене и опустился на пол. И громко воскликнул, благо никого рядом не было: «О Господи, так значит, это правда!»
Рипс ответил, что хорошо понимает меня.
— Я чувствовал в точности то же самое на второй день Войны в заливе, когда по Израилю были выпущены «скады». Дату обстрела мы нашли в коде за три недели до этого. Я с семьей находился в бомбоубежище. Жена, я, пятеро детишек — все мы были в противогазах. Снаружи доносился вой сирен. Было два часа ночи третьего швата, то есть 18 января 1991 года — дата, указанная в коде. Я знал, что ракеты летят в нашу сторону, знал, что Тель-Авив уже 'подвергся бомбежке, но в голове у меня стучала только одна мысль: «Сработало! Код сработал!»
К началу войны в Персидском заливе Рипс занимался кодом уже шесть лет. Война началась в полном соответствии с предсказаниями кода. Но по-настоящему Рипс поверил в его реальность только в ту ночь, когда «скады» падали на Израиль, — так же, как я поверил в код только после смерти Рабина, погибшего в точном соответствии с предупреждением скрытого текста Библии.
— До того я верил в код как математик, — сказал Рипс. — Но здесь совсем другое дело. Да, в ту ночь — в бомбоубежище, под обстрелом — я испытал странное счастье!
Другой ученый тоже как-то рассказал мне о противоречивых чувствах, которые он испытал, узнав, что жизни на Земле, возможно, грозит гибель. Я написал тогда для газеты свою первую статью об открытии Шерри Роуленда. Он первый заговорил о разрушении озонного слоя некоторыми химическими веществами, и его объявили шарлатаном и паникером. Сейчас мне вспомнилось то, что Роуленд сказал мне после того, как его правота была доказана и он получил Нобелевскую премию.
— Я не кричал: «Эврика!» — поделился со мной ученый. — Просто однажды вечером, придя домой, я сказал жене: «Моя работа продвигается хорошо, но дело пахнет концом света».
И вот теперь, в канун Нового года, в Иерусалиме — городе, который, согласно предсказаниям библейского кода, должен стать мишенью ядерного удара, с которого начнется Армагеддон, — я рассказал эту историю Эли Рипсу, и мы оба расхохотались.
Однако я не мог забыть, что библейский код предвещает в течение ближайшего десятилетия «атомный холокост» и третью «мировую войну», — иначе говоря, то, что мы находимся в начале «конца дней».
Невозможно игнорировать тот факт, что содержащийся в Библии компьютеризованный код, существование которого подтверждает несколько математиков с мировым именем, — код, предрекший войну в Персидском заливе, столкновение кометы с Юпитером и убийство Ицхака Рабина, — предсказывает также ядерную мировую войну не позже, чем через десять лет.
Но библейский код не просто предупреждает нас о грядущей катастрофе. Он сообщает информацию, в которой мы нуждаемся, чтобы предотвратить несчастье.
Прямо над выражением «атомный холокост» и чуть ниже слов «конец дней» стоит фраза: «Код спасет».
Это не обещание чудесного, сверхъестественного избавления. И это не угроза неизбежного конца. Библейский код сообщает, что мы можем спастись собственными усилиями.
В конечном счете, будущее определяется нашими поступками. Это мы знали и раньше. Зато теперь мы знаем очень важную вещь: мы не одиноки.
Заключение
Репортеры обычно пишут о том, что уже произошло, а не о том, что произойдет в будущем.
«Как правило, люди дожидаются совершения событий, прежде чем описывать их, — пишет Джонатан Шелл в своей классической книге «Судьба Земли», посвященной ядерной угрозе. — Но поскольку мы никак не можем допустить катастрофы, то в этом единственном случае мы вынуждены стать историками непроизошедшего».
После убийства Рабина я поневоле пришел к тому же выводу.
— Я знаю, почему вы так увлечены кодом, — сказал я однажды Рипсу. Был поздний вечер. Рабин погиб несколько дней назад, и у меня не оставалось больше никаких сомнений в реальности кода. — Вы математик, вы верите в Бога и читаете Библию каждый день. А вот почему я ввязался в это — я не знаю. Я человек неверующий, абсолютный скептик. Меня очень трудно убедить в чем-то подобном.
— Вот потому-то вы и нужны, — ответил Рипс. — Именно вы можете рассказать современному миру о библейском коде.
— Но я всего лишь репортер, который услышал о коде по чистой случайности, — возразил я.
Немедленно после этого мы обнаружили в коде предсказание «атомного холокоста» и «мировой войны».
Я полагал, что просто обязан предупредить Переса о предсказанном кодом атомном нападении, так же как я предупреждал Рабина о предсказании его убийства.
Однако мне и в голову не приходило, что в итоге я буду искать в коде подробности грядущего Апокалипсиса. Я никак не ожидал, что «конец света» грозит нам уже в текущем году. Я не думал, что давно известные библейские пророчества об Армагеддоне имеют отношение к реальности.
Всю свою жизнь я был репортером. Я начинал с полицейской хроники, ездил на дежурства с ночными патрулями. Я всегда отличался очень трезвым, очень реальным взглядом на вещи. И к истории с таинственным кодом я твердо решил относиться так же трезво, как относился ко всему остальному.
Две трудности отличали эту историю от всех предыдущих. Во-первых, я не мог лично проинтервьюировать создателя кода. И во-вторых, я не мог проверить истинность всех фактов, относящихся к будущему.
Возможно, наше с Рипсом увлечение библейским кодом — всего лишь проявление страха перед концом тысячелетия, принявшее некую наукообразную форму. Но вдруг действительно код предупреждает нас о близкой и ужасной опасности? Мы не знаем.
Может быть, код не говорит ни правды, ни лжи, а просто констатирует вероятности, которые вовсе не обязаны осуществиться.
Но мы не можем позволить себе пассивного ожидания, рискуя всеобщей гибелью. Мы обязаны исходить из предположения, что опасность, предсказываемая кодом, реальна.
Примечания[14] к тексту
Свой эксперимент, отвечающий всем требованиям научной строгости, доктор Элиягу Рипс проводил только с текстом Книги Бытия. Однако мы постоянно находили закодированные предсказания современных событий — точные до мелких подробностей — и в остальных четырех книгах Торы. Например, предсказание убийства Рабина находилось внутри книг Чисел и Второзакония.