- Послушай, Ремис, - обратилась она к одному из воинов, который был самым старшим и опытным в отряде, правда носил только звание десятника. - А на твоём веку было такое, чтобы лесной люд творил подобные безобразия?
- Разное, госпожа Дюваль, случалось на моём веку, - ответил он. - Лет пятнадцать, или нет, уже наверно двадцать назад появился в наших землях разбойник по имени Нибор. Так он успел порядком набедокурить, и даже склонить на свою сторону небольшое селение рядом с горами.
- И что, много деревень он сжёг? - заинтересованно спросила Ара.
- Что Вы, ни одного! - замахал руками воин. - Парень был исключительно мирного нрава, но зато хитёр аки шайтан. Он грабил самых богатых и раздавал часть добычи тем из крестьян, кто в этом наиболее нуждался. Целых полгода мы безуспешно носились по лесам и полям в поисках тайного лагеря этого разбойника, но так и не смогли отыскать.
- Но вы его ведь как-то изловили? - спросила девушка.
- Да, госпожа, - грустно ответил воин. - Начальнику гарнизона в городке под названием Сторен, у которого к бандиту имелись личные счёты, удалось поймать его возлюбленную. Он распространил по округе весть, что сегодня на закате обязательно чья-то голова слетит с плеч, и если Нибор не хочет, чтобы это оказалась его девушка, то пусть явиться сам.
Старый воин замолчал, и начал ковырять палкой угли в костре.
- И что, он явился и спас свою возлюбленную? - с надеждой спросила Ара, казалось забыв, что речь идёт про разбойника, а не благородного рыцаря.
- Да, явился, - ответил Ремис. - Но начальник гарнизона так ненавидел разбойника, что не сдержал обещание, и устроил сразу две казни. Сперва прямо на глазах у Нибора казнили её, а потом и его самого.
- Вот же негодяй, - возмутилась девушка.
- Я тоже не одобряю действия коменданта, но в тех событиях лично не участвовал, так как был в этот момент на юге, - ответил воин. - Говорят, что жизнь его сама наказала. Во время охоты он то ли сам не удержался в седле и неудачно упал, то ли ему помогли члены банды покойного разбойника. Фактом остаётся то, что Нибора он пережил всего на один месяц.
Не об этом хотела услышать Ара, но история была со смыслом: не все разбойники являются олицетворением зла, и не все блюстители порядка помнят, что такое законы чести.
- Госпожа, едут! - отвлёк её от раздумий один из подбежавших к ней часовых.
- Наши? - уточнила девушка, на всякий случай подвигая к себе ближе отстёгнутый от пояса меч.
- Да кто ж в такой темноте разберёт? - пожал плечами тот. - Но, судя по звукам, едут два всадника и это топот копыт похож на наших саровских лошадей. Так что вроде наши.
- Встретьте их на подступах к лагерю, и, если что, сразу бейте тревогу, - распорядилась Ара, и воин тут же убежал исполнять приказ.
Но она уже и сама встала, и на всякий случай отошла от костра, чтобы его свет не слепил, и глаза успели привыкнуть к ночной мгле. Её опасения оказались ложными, прибыли два всадника: Рулав и Волд, которых она отправляла на разведку к мосту. Правда они вели с собой кого-то ещё, кого-то кого с ними раньше не было.
- Госпожа Дюваль, - обратился к ней с докладом Волд. - До переправы всё чисто, мост через реку на месте. На ту сторону мы не ходили, как Вы и приказывали, но на противоположном берегу никого не видать. Только вот на обратном пути мы встретили вот этого.
С этими словами воин потянул за верёвку, заставив своего пленника подойти ближе к свету костра, где Ара смогла рассмотреть его получше. Это был крестьянин, и так как его одежда не выдавала в нём принадлежность ни к одной из известных ей фракций, значит либо из каких-то очень далёких земель, либо он из беглых, тех самых, что подаются в разбойники и совершают набеги на деревни, и грабят незащищённые караваны на лесных дорогах.
В подтверждении её мыслей Волд пояснил:
- Мы застали его у реки, за похищением двух овец. Он нёс какую-то ахинею, что не служит никакому герцогу и что он из какой-то Мусквы.
- Из Москвы, - перебил его пленник. - И не крал я ничьих овец. Они сами ко мне подошли.
- Да как ты смеешь, смерд, так говорить с госпожой! - рассердился на неподобающее поведение пленника её воин. - Сейчас я тебя проучу!
Вжух! - плеть со свистом опустилась на крестьянина.