Стараниями этих ученых-энтузиастов народная культура прочно вошла в культуру образованной части российского общества, и на свет появился практически полный свод богатырских былин, из которого мы сегодня и извлекаем едва ли не все доступные нам сведения о богатырях Древней Руси. Кое-какие дополнительные подробности содержатся в летописных отрывках, в богатырских сказках и в народном лубке XVII–XVIII веков, а о поздних героях рассказывают так называемые воинские повести – полулегендарные прозаические сказания, прежде всего о монголо-татарском нашествии на Русь. Но основным источником сведений о богатырях выступают, повторюсь, именно былины, которые после первых публикаций многократно переиздавались и пересказывались; недаром в русском языке по сей день существует устойчивое выражение «былинные богатыри».
Эти богатыри – обитатели, или, как говорили наши предки, насельники, совершенно особого мира, совсем не похожего ни на тот, который окружает нас сегодня, ни на тот, который отстоит от нас на многие столетия.
Богатырский мир крайне своеобразен, полон необычайных событий, ему свойственны чрезвычайно специфические представления о природе, об общественном устройстве и об отношениях между людьми. В этом мире возможны и вполне естественны чудеса, время и пространство измеряются в нем не так, как привычно нам, а рядом с людьми проживают и взаимодействуют с ними разнообразные «нелюди». Словом, этот мир подчиняется собственным законам; как гласит зачин к сборнику Кирши Данилова, в нем слиты воедино:
Главные населенные пункты мира былин – «стольный Киев-град», где княжит Владимир Красно (или Ясно) Солнышко, и «славный Новгород», где нет княжеской власти, зато заправляют купцы. На карте этого мира имеются и другие поселения – Чернигов, Смоленск, Муром, Ростов Великий, – но следует помнить, что ни главные былинные города, ни прочие населенные пункты не сходны со своими историческими «прототипами» ни в чем, кроме имени: это условные, поэтические образы, а не подлинные города незапамятной древности.
На все стороны от Киева лежит поле, Чистое поле – бескрайнее и дикое пространство, куда богатыри выезжают «искать славы» и совершать подвиги. Не нужно понимать слово «поле» буквально: в былинах полем может оказаться и лес, и степь, и гористая местность. Отличительная особенность поля – его дикость: там подстерегают всевозможные опасности, там, как писали на европейских средневековых картах о неизведанных землях, «водятся драконы», оттуда приходят чудовища и «злые татаровья». Иноземный богатырь Дюк Степанович едет в Киев из Галича (с юга; или с севера, из Корелы) через Чистое поле – и вынужден преодолеть три «великие заставы»: на одной путь преграждают «змеи поклевучие», на другой «львы-звери поедучие», на третьей «горушки толкучие».
Где-то за этим полем – где конкретно, установить затруднительно – располагаются чужие, но обустроенные земли, куда обыкновенно отправляются сватать невест; это и владения степняков, и условно европейские земли – Задонская земля, Лабская земля, Олевицкая земля и другие. Где-то за полем высятся Святые горы – одна из границ былинной Руси; другим рубежом служит река Смородина, то есть «смрадная», иначе называемая Сафат-река, причем она находится недалеко от Киева – Добрыня Никитич купался в ней в детстве, а Алеша Попович убил на ее берегу злодея Тугарина Змеевича, гостившего в Киеве. Согласно заговорам и сказкам, через эту реку ведет Калинов (огненный, раскаленный) мост, переброшенный из мира живых в мир мертвых. Днепр, кстати сказать, в былинах упоминается как Непра-река. Также можно посчитать рубежом былинной Киевской Руси Сорочинские (или Сарацинские) горы, близ которых располагалась богатырская застава; за этими горами раскинулась «богатая Индейская земля», куда ходил в набег богатырь-оборотень Волх.
В одной былине рассказывается, что богатырь на заставе – в дозоре – смотрит по сторонам и видит такую картину: