- Тебе брюнеткой быть ближе по характеру. Природа знала, чем одаривать. – Его пальцы переместились с волос на ушко, за которое он заправил локон. От уха – к скуле, а после к губам.
- Скажи, что мы все обсудили…
Лина облизнулась, задев подушечку пальца, который до сих пор не отрывался от ее уст.
Глаза Перси начали темнеть.
- Скажи это…
Миллинарса подалась вперед, впиваясь в него жадным поцелуем.
О да, этот ответ явно лучше произнесенного вслух!
Один небрежный пас рукой, и перья, медленно планирующие на пол, сгорели, не оставив после себя даже праха. Огромное ложе оказалось вновь чистым, освобождая прохладу шелка от невесомого пушистого груза.
Персиваль перехватил инициативу, углубляя поцелуй и одновременно скидывая расстегнутую рубаху, которую немного неуклюже пыталась стянуть принцесса.
Он правда полагал, что ему потребуется одежда? Глупец. Или, вероятно, счастливчик? Его самые сокровенные желания вдруг стали воплощаться в реальность.
Ведь вот она, девушка, что покорила не только его мысли, прочно поселившись в них, но и смогла растопить сердце. Сердце, которое, как он полагал, было невозможно вновь заставить любить. Слишком сильный был шок, слишком резкое предательство. Со стороны невесты. И родного брата.
Но нет, нужна была просто подходящая девушка. Сумасбродная, дерзкая, не боящаяся трудностей и смело встречающая его взгляд. Такая, от одного прикосновения которой его кровь вскипала, а выдержка опытного бойца давала сбой.
С Миллинарсой он становился другим. Он хотел изменений. Быть лучше ради нее одной... Чтобы лишь она знала эту сторону его личности...
Персиваль не стал щадить демоническую одежду. Опрокидывая девушку на постель, он просто-напросто рванул края блузки в стороны, отрывая пуговицы.
- Потом подлатаю, – его тихое обещание было произнесено в район нежной шеи, которую преподаватель тут же принялся покрывать поцелуями, а руки, расставленные по обе стороны от плеч, напрягались от ее робких попыток прикоснуться к его обнаженному торсу.
Она была такой смелой в попытке соблазнения, но робела, когда дело дошло до настоящих действий.
И это сводило мужчину с ума.
Странно, но невинность Лины возбуждала. Заставляла Айнелиаса сдерживать порыв взять ее одним толчком, и в то же время рисовала картины именно страстного соития. Темперамент Миллинарсы заслуживал полной отдачи процессу. Никаких полутонов или полумер.
Сильно, властно, жестко.
Он хотел ее так сильно, что впору было дрожать от нетерпения. Как неопытный мальчишка, еще не успевший вкусить наслаждение от взрослых игр.
Но он не был мальчишкой. И Персиваля никто не посмел бы назвать неискушенным.
Легкие, невесомые прикосновения сменяли столь же нежные поцелуи, что следовали за знающими руками. Он искушал ее. Взывал к истинной демонической натуре. Распалял, возбуждал и заставлял покрываться испариной, теряя контроль.
***
Лина даже не заметила, как осталась совершенно обнаженной. Казалось только что нижнее белье прочно держало оборону, тогда как хозяйка давно сдала все фронты, но миг… и она ощутила прикосновение огрубевших пальцев без препятствий в виде кружева. Да и Персиваль… она опустила взгляд, тут же наливаясь краской.
О да, он тоже успел оказаться без обременительных тряпок. И был весьма готов к действию.
То, что она увидела, да еще так близко, пугало. Вызывало трепет. Но в то же время – желание узнать, каково это – наконец почувствовать себя женщиной.
Подсмотренные сцены между слуг, не умеющих находить укромные уголки в огромном дворце (как будто от маленьких принцесс может скрыться какой-либо тайник в их же доме!), не подготовили ее к настоящему. Большому, подрагивающему, такому внушительному настоящему. Совершенно определенно нацеленному на самое что ни на есть близкое знакомство.
Но Айнелиас не спешил переходить непосредственно к самому для нее волнительному. Вместо этого он плавил ее в своих руках, заставляя откликаться самым бесстыдным образом. Выгибаться навстречу, царапать ему спину и комкать покрывало, кусая губы.
Вот как, спросите на милость, он определил, что ее тело сгорает, просто сходит с ума, стоит лишь уделить чуть больше внимания тому месту за ушком? А этот трюк с едва различимым шепотом, который вырывает из груди стон помимо воли, а по коже посылает мурашки?