Брахман и история
Историко-философские концепции современной веданты
Санкт-Петербург
2006
Рецензенты: доктор философских наук, профессор А. С. Колесников.
доктор философских наук, профессор В. И. Рудой.
Подготовлено на кафедре современной зарубежной философии СПбГУ.
С. Л. Бурмистров.2002-05-03T20:00:00ZДисс... канд. филос. наук.Кафедра современной зарубежной философии философского ф-та СПбГУ.2002-05-28T20:00:00ZРусский.10
Бурмистров Сергей Леонидович
Брахман и история. Историко-философские концепции современной веданты. Монография. – СПб.: Издательство Санкт-Петербургского Государственного Университета, 2006. – 149 с.
Введение
Необходимость исследования историко-философских концепций, выдвигавшихся мыслителями современного Востока, назрела давно. Это обусловлено не только интересом представителей западной культуры к восточной, в том числе и индийской, философской традиции, но и стоящей перед философами современного Востока задачей культурного самоопределения. Интенсивность саморефлексии восточных философов современности вызвана, с одной стороны, усилением и углублением межцивилизационных контактов, реализующихся в процессе глобализации, ведущей к унификации не только социально-экономических отношений, но — как следствие этого — и дискурса, а с другой стороны, интересом к специфическим формам интеллектуальной деятельности, свойственным западной цивилизации, вызванным ее доминирующей ролью в современном мире.
Индийская цивилизация представляет с этой точки зрения наибольший интерес как в силу того, что среди всех цивилизаций Востока она наиболее интенсивно взаимодействует с Западом на идеологическом уровне, не только воспринимая инокультурные идеологемы и формы дискурса, но и активно экспортируя плоды своей религиозной и философской традиции на Запад, примером чему могут служить такие явления, как популярный в Европе и Америке кришнаизм, идеи йоги, индуистская и неоиндуистская философия, для продвижения которой на Запад много сделал Свами Вивекананда, и т. п.
Следствием всего этого является настоятельная необходимость культурного диалога с Индией как полноправным представителем цивилизаций Востока, а такой диалог возможен только при условии понимания специфики индийской ментальности и знания движущих механизмов эволюции идеологического аспекта индийской цивилизации. Для обретения этого понимания далеко не последнюю роль играет уяснение того, каково отношение современного индийца к предшествующей интеллектуальной традиции своей родины.
Современный индийский философ — фигура по своей сути несколько двойственная: с одной стороны, он наследует древней и богатейшей философской традиции Индии, а с другой, он имеет возможность знакомиться с философскими достижениями других цивилизаций. Помимо этого, он может наблюдать успехи западной цивилизации в завоевании мира. Все это требует от него осмысленности в рецепции как индийского, так и инокультурного философского наследия. Рефлексия над этим выражается в виде историко-философских исследований, представляющих, таким образом, высшее выражение отношения цивилизации к своему прошлому.
Специфической чертой современной индийской философии является, таким образом, более критическое отношение к своей истории и стремление переосмыслить ее; отсюда вытекает и особенность историко-философских исследований в Индии: исследователи обращаются к философским памятникам непосредственно, минуя комментаторскую традицию[1].
Историко-философские концепции С. Радхакришнана (1888 – 1975) и С. Дасгупты (1885 – 1952) представляют интерес и актуальны по той причине, что эти мыслители предстают как сторонники главенствующего в современной индийской философии направления – идеализма адвайта-веданты, однако вместе с тем и как типичные представители современной индийской философии, ибо они не только изучали памятники древности помимо традиционных толкований, но и систематизировали их, пытаясь построить схему развития индийской философии.
Среди всех историков индийской философии мы выбрали именно Радхакришнана и Дасгупту по следующим причинам. Во-первых, как исследователи истории индийской философии они охватывают столь большой объем материала, который не смогли охватить другие историки (М. Хириянна, Д. П. Чаттопадхьяя, С. Чаттерджи и Д. Датта и др.) и по этой причине наилучшим образом репрезентируют неоведантистскую традицию, ибо по их текстам можно выделить такие нюансы неоведантистских принципов историко-философского исследования, которые у других авторов отсутствуют или выражены очень слабо. Во-вторых, по этим фигурам можно лучше всего проследить влияние общефилософской и, шире, жизненной позиции ученого на его работу как историка философии. Радхакришнан, как известно, был не только известным философом, но и видным политическим деятелем, Дасгупта же был прежде всего ученым, и это, несомненно, наложило отпечаток на их видение истории индийской философии. И в третьих, историко-философские концепции Радхакришнана и Дасгупты прекрасно иллюстрируют две самых распространенных среди философов, культурологов, историков позиции по вопросу о взаимоотношениях цивилизаций: Радхакришнан, как будет далее показано, подчеркивает сходство, принципиальную общность всех цивилизаций мира, Дасгупта же, напротив, акцентирует внимание на их различии и приходит к выводу о взаимной несоизмеримости разных цивилизаций. В вопросе о месте индийской философии в мировом научном и философском контексте эти позиции проявляются как стремление найти общие черты, генетическое или типологическое сходство, общность основных проблем в философии Индии и других регионов мира, прежде всего Запада, и, следовательно, понимание индийской философии как одной из манифестаций человеческого духа, как совокупность методов и результатов решения философских проблем в рамках одной из цивилизаций (Радхакришнан) или как подчеркивание различий между индийской философией и философией других регионов культурных регионов и понимание индийской философии как способа мышления, свойственного исключительно индийцам (Дасгупта).
Помимо этого, их исследования актуальны еще и тем, что эти ученые не ограничивались только изложением взглядов древних мыслителей. Компаративистская направленность их работы, особенно заметная у Радхакришнана, свидетельствует о том, что главной их целью было попытаться определить место индийской философии в мировом духовном контексте. При этом важно то, что компаративистский подход осуществляется индийцами, носителями индийской философской традиции, взгляды которых служат своеобразным «противовесом» европейской компаративистике. В вопросе об отношениях между цивилизациями Востока и Запада взгляды западных и индийских мыслителей являются взаимодополняющими, и изучение индийских принципов историко-философского исследования помогает по-новому рассмотреть проблему межцивилизационных отношений.
При этом особенно актуальной эту тему делает ее слабая разработанность. Доступной исследователям информации о состоянии философии (и тем более – историко-философских исследований) в современной Индии явно недостаточно для того, чтобы оценить ситуацию, в которой она находится сейчас, и прогнозировать пути ее дальнейшего развития.
Тем не менее, надо отметить ряд исследований, где эта тема так или иначе затрагивается. Эти работы можно (с известной долей условности, естественно) разделить на несколько групп.
В первую из них мы включаем подавляющее большинство работ отечественных востоковедов советских времен, прежде всего А. Д. Литмана.
Одной из целей написания Радхакришнаном своей фундаментальной «Индийской философии», отмечает А. Д. Литман, было опровержение господствовавших в востоковедной науке того времени принципов европоцентризма, когда европейская культура (в том числе философия) играла роль эталона при оценке других культур. С целью показать неправомерность этого подхода, Радхакришнан при изучении отечественной философии избрал компаративистский метод, который стал лейтмотивом его историко-философских исследований[2]. Естественно, что, вскрыв несостоятельность европоцентризма, Радхакришнан столкнулся с необходимостью найти какой-то иной эталон, с помощью которого можно было бы оценивать достижения индийской культуры и, в частности, индийскую философию. Таким эталоном стала для него адвайта-веданта.