– Как прошел званый ужин?
– Я поела и потанцевала. – Она стряхнула пепел с рукава. – Каждый год одно и то же: мужчины расхваливают друг друга, а их жены делают вид, что им весело.
– Говорят, Джеймс произнес великолепную речь.
– Неужели? Речь как речь. Про помощь простым людям, про отказ от финансирования со стороны ЕС, но иногда с точностью до наоборот – в зависимости от того, куда дует ветер.
Он улыбнулся.
– Должно быть, ваш муж все правильно делает, если так долго продержался в своем кресле.
Она возвела очи к потолку.
– Он чем-то огорчил вас? – спросил Брайан.
Она сузила глаза и так странно на него посмотрела, словно пытаясь понять, шутка это или нет. Она даже подалась вперед, но потом снова откинулась к спинке стула.
– Святой отец, я не говорила вам, что у меня был свой бизнес?
Он даже поморщился – никогда прежде она не называла его «святым отцом».
– Нет, не говорили. И когда же такое было?
– Вскоре после замужества. У меня был цветочный магазин на центральной улице. Возле аптеки. Сейчас помещение пустует и довольно давно выставлено на продажу. Да вы, наверное, не обратили внимания.
– Отчего же. Я знаю дом, о котором идет речь.
– Когда я приехала сюда, в городе не было ни одного цветочного магазина, и я подумала, что разумно было бы открыть такой. Да вы и сами знаете – всегда кто-нибудь рождается, умирает или играет свадьбу.
– Да, это прибыльный бизнес, – сказал он.
– К тому же на тот момент я не знала, куда себя деть. Хотела сразу забеременеть, но не вышло, так что… – Она махнула рукой, не желая продолжать. – Я умирала от скуки. Я ведь была пришлой и мало кого знала, а те, кого знала, уже имели детей. Джеймс работал в фонде, получал приличное жалованье, но ведь лишние деньги никому не помешают. И я решила взять в аренду помещение. Пошла в банк, взяла кредит, заплатила аренду вперед за три месяца. Джеймс не стал противиться, но и не проявил особого интереса, полагая, что я сама откажусь от этой идеи. Ему не нравилось, когда я занимаюсь чем-то другим, кроме как глажу его рубашки или варю для него картошку. У него прибавилось дел – он стал больше заниматься политикой, задерживался на совещаниях, и все такое. – Она притушила в пепельнице сигарету. – На своем бизнесе я не обогатилась, но на мои деньги был куплен участок, на котором и построили этот дом.
– И что же произошло потом? – спросил он.
– Джеймса выбрали в городской совет, появилось больше денег, и он решил, что нам теперь не нужен этот магазинчик. Помню, как он поднялся утром ко мне в комнату. Я лежала в постели. Он взял из кроватки Орлу, обнял ее и сказал, что переуступил аренду Марку Карру, тем самым сделав мне большое одолжение. А я тогда только и думала о том, как бы поскорее вернуться на работу. Пять лет строишь бизнес, а потом у тебя его так запросто отнимают. Марк открыл там сувенирную лавку с местными поделками для туристов. Прогорел меньше чем за год.
– И вы сожалеете о своем выборе?
– Надо было сильнее сопротивляться, но я тогда была вымотана, еще не оправилась после родов.
– Нет, я не об этом. Вы ведь остались дома, заботились о детях. Занимались самым важным делом, которое только может быть на свете.
Она вздохнула.
– Я оказалась бы не первой мамочкой, которая отправилась работать. Но я обожала свою дочь. Я хотела обеспечить ее всем, чем только можно.
– Вы дали ей нечто более ценное – свое присутствие, любовь и ласку. Вы полностью отдались своему материнскому призванию, вместо того, чтобы…
– …поступить как Коллетт Кроули?
Он вытащил из пачки сигарету и снова затолкал ее обратно.
– Порою ко мне приходят за советом, и…
– Уж ей он точно понадобится. Вы первый раз с ней повстречались?
– Да. Когда я приехал сюда, она уже вышла из общины.
– Господи, а ведь она хороша, – сказала Иззи. В ее тоне сквозили завистливые нотки.
– Порою человеку важно услышать, что он прощен. И он тоже должен уметь себя прощать.
– Неужели все так просто? То есть бросила мужа и детей, убежав с женатым человеком, а для оправдания всего-то нужно почитать Евангелие на мессе? Супер. Возьму на вооружение.
– Я не знаю подробностей, что она там такого сделала, а чего не сделала. Я просто знаю, что эта женщина…
– Я вас умоляю. Просто мне кажется, что некоторые ведут себя как хотят, и им все сходит с рук.
– Вы так действительно думаете? – спросил он.
Она уронила руки на стол, словно ее вдруг покинули силы.
– Эта женщина потеряла ребенка, – сказал он. – Такое невозможно пережить.
– Я и не говорю, что она не страдала, – ответила Иззи.
– А по-моему, хорошо, что она вернулась. Артистичные, музыкальные люди – большая ценность для сообщества. Я слышал, что она многим тут занималась. Состояла в хоровом, драматическом кружках. И вот что она мне принесла. – Он вытащил из внутреннего кармана сложенный лист бумаги и развернул его. – Она хочет, чтобы я опубликовал это в приходской газете.