Как-то раз ее сестра Лу, направляясь ночью в туалет, угодила в крапиву и в сердцах обозвала домик краем света. Так и повелось. На прошлое Рождество Мэгги получила в подарок красивую резную деревянную дощечку с надписью «Край Света». Себ заявил, что теперь ценность домика резко повысится.
Но как убежище, приют, где можно спокойно залечивать раны, этот домик был все же лучше, чем ничего. Туда можно было поехать, чтобы побыть одной и собраться с мыслями. Подумать, как жить дальше. Без Робина.
Вернувшись в спальню, Мэгги вздрогнула. Предстояло распаковать чемодан. Все ее роскошные пляжные наряды были тщательно подобраны для поездки на Маврикий, а не на Край Света. На Краю Света самая подходящая одежда — джинсы, свитер, теплое белье.
И вот настала самая горькая минута: Мэгги достала из чемодана ночную рубашку, купленную для первой ночи с Робином. Такая красивая, тонкая, белая — по правде говоря, Мэгги надеялась, что пробудет в ней недолго. Ей всегда было хорошо в объятиях Робина, она ждала его поцелуев. Она привыкла к нему, с ним ей было спокойно, и она без колебаний отдала бы ему всю себя. Теперь же она смотрела на рубашку, чувствуя приближение нового удушливого приступа слез. Она больше не хотела ее видеть, как и остальные купленные ею легкомысленные вещички.
С каменным лицом она опрокинула чемодан на пол и отшвырнула ногой его содержимое. Вообразила, что можешь быть сексуальной, — вот и поделом тебе, думала она, кусая губы. Следовало раз и навсегда зарубить себе на носу, что ты добрейшая старушка Мэгги, и купить в связи с этим несколько пар безобидных панталон.
Она устремила долгий и беспристрастный взгляд в зеркало. С ума она никого не сведет, но когда по лицу не размазаны слезы, а серозеленые глаза не такие заплывшие, то… Нос у нее нормального цвета и формы; и вообще она, пожалуй, еще ничего — таков был ее окончательный приговор себе. Хотя, конечно, волосы были самого банального рыжего цвета, а не утонченного золотисто-каштанового, да и сложением она была скорее худощава, чем стройна.
И вот, нежданно-негаданно, она оказалась «снова в свободной продаже», как говорят агенты по недвижимости.
«Самый лучший друг» — так сказал Робин.
Неужели это все, чем она была для него? И стала ли бы значить больше там, на романтическом острове среди пышных тропических цветов?
Теперь этого никто никогда не узнает, безжалостно усмехнулась она про себя, роясь в шкафу в поисках более подходящей для Англии в середине октября одежды.
Уложив чемодан заново, она сорвала жакет и платье и надела черные шерстяные брюки и свитер.
Спускаясь по лестнице, Мэгги вспомнила о ключах от домика. Она вернулась, открыла ящик стола и запустила руку в дальний угол, но знакомой связки не обнаружила.
Мэгги нахмурилась, выдвинула ящик до упора и перерыла его сверху донизу. Ключи как сквозь землю провалились. Может, она забыла положить их на место, когда пару месяцев назад вернулась из последней поездки туда? Вполне возможно. Наверняка оставила их в какой-нибудь сумочке.
Но сейчас ей было не до поисков. В нижнем отделении трюмо среди бижутерии хранились запасные ключи; их она и возьмет.
Мэгги отнесла чемодан в гараж, где стоял ее «метро», и бросилась опустошать местный продуктовый магазин, набивая сумки едой: хлебом, молоком, яйцами, консервами; мясо и овощи она сможет купить в сельском магазине по дороге к Краю Света.
Вырулив на шоссе, она заметила, что погода портится. Она включила радио, чтобы послушать прогноз. Обещали дождь и шквалистый ветер, переходящий в бурю.
Мэгги поморщилась. В такую погоду домик мог остаться без электричества, но, возможно, до бури дело не дойдет. Если же буря все-таки разразится, в доме достаточно свечей, а топливо для обогревателя завезли в начале месяца, если верить жене соседа-фермера миссис Грайс, присматривавшей за домом.
Перебьюсь как-нибудь, решила Мэгги. А ненастье как раз соответствует моему настроению. Буду подвывать ветру.
На дорогах Лондона, как всегда, царил кошмар, и, когда Мэгги наконец выбралась за пределы города, она превратилась в сплошной комок нервов. Ее первым намерением было ехать прямо к домику, но теперь она передумала и решила воспользоваться случаем и гденибудь перекусить. Она с удивлением вспомнила, что сто лет не обедала в ресторане. Робин признавал только домашнюю кухню, и Мэгги обычно сама для него готовила, за исключением дней, когда они обедали у его матери.
Она разыскала итальянский ресторан, куда уже начали стекаться посетители, и уничтожила огромную тарелку лазани, сдобрив ее бокалом вина, а потом расправилась с куском шоколадного торта, щедро украшенного кремом.
Робин, свято веривший в здоровое питание, ужаснулся бы, узнав, что она ест, думала она, вкушая запретные наслаждения. Однако это все с горя. Когда истекут три недели ее затворничества, она, наверное, превратится в бочку.
Когда Мэгги вышла из ресторана, ветер заметно усилился. Мощные порывы атаковали машину. Мэгги всерьез задумалась, не заночевать ли в гостинице: может быть, завтра погода улучшится.
И тут же, послав все к черту, решила ехать дальше: не останавливаться же на полпути!
Но чем дальше она ехала, тем сильнее ругала себя за опрометчивость. Дождь барабанил по крыше и ветровому стеклу, словно пытаясь до нее добраться, а ветер выл и стонал, как мученик под пыткой.
Когда Мэгги со вздохом облегчения свернула на дорогу, ведущую к ее домику, было около полуночи. Тучи крались по небу, точно воры, деревья по краям дороги яростно раскачивались и стенали, как от невыносимой боли.
— В жизни не видела ничего подобного, — пробормотала Мэгги, объезжая огромную упавшую ветку. — Слава Богу, я хоть крышу весной починила.
Она остановила машину в обычном месте, схватила чемодан и побежала к двери. Ветер налетел на нее и чуть не поднял в воздух; с минуту она не могла сделать ни шагу и не на шутку перепугалась. Когда ветер слегка отпустил, она ринулась вперед и ухватилась за тяжелую металлическую ручку двери, чтобы устоять на ногах, пока нащупает замочную скважину.
Наконец дверь подалась, и Мэгги ввалилась в комнату. Предстояло еще закрыть дверь. Мэгги отвоевывала у ветра дюйм за дюймом, словно у живого врага, и, когда дверь наконец была закрыта, руки у нее чуть не отваливались.
— Ничего себе шквалистый ветер, — проворчала она. — Настоящий ураган.
Она протянула руку к выключателю без особой надежды на успех, но, к ее удивлению, свет зажегся, хотя и беспрестанно мигал.
Только бы успеть найти свечи, словно заклинание, повторяла про себя Мэгги, направляясь к маленькой кладовке. Отодвигая щеколду, она вдруг почувствовала, что в комнате странно тепло.
Можно было подумать, будто… будто… Мэгги застыла на месте, потом быстро пересекла комнату, чтобы проверить. Никаких «будто». Кто-то включил обогреватель.
Иногда миссис Грайс топила перед ее приездом, но ведь в этот раз Мэгги не предупредила ее. Значит, либо миссис Грайс обладает даром ясновидения, либо…
Не будь дурой, оборвала себя Мэгги. Возможно, она решила, что в доме пахнет сыростью и его следует протопить. Поблагодарю ее завтра.
Она отыскала свечи, подсвечники и коробку спичек и еще старинную глиняную грелку, которую приобрела когда-то в лавке старьевщика. Сегодня, как никогда, ей нужен покой и уют. Она налила в чайник воды и поставила его разогреваться. Пожалуй, чашка мясного бульона тоже не помешает, подумала она, доставая банку с концентратом.