— Одно жалко, сами пленки мы раз в месяц получать сможем, — немного, и с явно демонстрируемой улыбкой «попенял» Митрофан Иванович Челомею, разглядывая фотографии.
— Ну почему же? Я не насчет «жалко», а по поводу «через месяц».
— Спускать экипаж на Землю чтобы пораньше фотографии поглядеть — не самое умное решение. В конце-то концов они там сверху могут еще много интересного увидеть…
— А мы не будем спускать, мы, наоборот, поднимать будем, — хмыкнул Челомей. — На неделе Ильюшин туда поднимется, притащит на станцию несколько небольших спускаемых аппаратов. Человек в нем не поместится, а вот кассета с пленкой…
— Хм… А как он на станцию попадет? Или штатный экипаж отстыкуется?
— Корабль отстыкуется, у нас там манипулятор для этого установлен. «Рассвет» отстыкуют, отведут в сторону, другой «Рассвет» состыкуется, все груды передаст и домой отправится, а манипулятор старый корабль на место поставит. Все просто.
— Ну… да. А вы не думали над вариантом смены экипажей таким манером?
— Нет, не думали. Потому что на втором «Алмазе» мы просто два стыковочных узла ставим, так без таких танцев с бубном можно и корабли новые стыковать, и экипажи менять. А здесь — смысла нет, станция рассчитана на три месяца работы. Опытовый корабль…
— Опытовый? Ах да, вы же с моряками, от них нахватались всякого. И когда второй «Алмаз» нам ждать?
— Не раньше осени. У нас с носителями… некоторые трудности.
— С УР-500? Они же вроде в серии…
— На серийном заводе сейчас другую задачу решают. Глушко-то двигатель новый уже на стенд ставить собрался, а я, дурак, пообещал за три года после его испытаний…
— И кого думаете?
— Я не думаю кого. Они сами решают — и правильно делают. Моя задача — дать им машину.
— Дадите?
— А куда деваться-то? Тем более не я же ее делаю, а целое КБ. А там народ и умелый, и амбициозный.
— Какой народ?
— Выпендриваться любит. Но выпендриваться строго по делу.
— Как и вы сами. Но это же хорошо! Ладно, когда Ильюшин летит? Я домой вернуться успею или здесь пуск подождать?
Глава 29
Вообще-то изделие, наматывающее круги по земной орбите, орбитальной станцией не являлось и к программе «Алмаз» имело отношение несколько косвенное. Это был «макетный образец» того, что во внутренней документации именовалось аббревиатурой «БТК», что означало «большой транспортный корабль», и в программе «Алмаз» должно было работать в качестве грузовика, доставляющего на станцию различные грузы и топливо. Но сама станция была совершенно не готова, в Краснозаводске ее планировали доделать где-то к лету шестьдесят пятого года — но если появилась возможность провести испытания грузовика, то было бы глупо от этой возможности отказываться.
А «возможность» возникла после того, как американцы приняли программу создания своей орбитальной станции с индексом MOL (Militar Orbiting Laboratory), в задачи которой, как выяснили специально обученные товарищи, кроме обычной разведки еще и уничтожение «вражеских» (то есть советских) спутников на орбите. А у товарища Челомея были по этому поводу свои интересные идеи, и ему выделили средства для их «скорейшей реализации».
К тому же сам по себе «грузовик» тоже армии мог сослужить неплохую службу: в случае острой необходимости он мог летать и в пилотируемом режиме, причем сразу с шестью космонавтами, а система жизнеобеспечения была рассчитана на месяц полета с таким экипажем. Крайность же случая объяснялась тем, что исключительно «шустрая» УР-500 при выводе на орбиту создавала перегрузки в районе десяти «g», что накладывало на космонавтов серьезные ограничения по здоровью. Зато БТК имел приличный запас топлива и мог маневрировать на орбите, а установленная на борту пушка…
Вообще-то пушки предполагалось ставить на настоящие «Алмазы», но и с помощью БТК можно (и нужно!) было попробовать работу авиапушки в космосе. Для этого на орбиту было выведено даже несколько отстреливаемых от корабля мишеней — и космонавты нужные испытания уже провели (причем таким образом, чтобы снаряды после выстрела долго по космосу не носились, а быстренько падали на Землю). А что до стыковки со вторым кораблем…