Каждый из сражавшихся здесь стремился нанести удар врагу как можно сильнее и ощутимее.
Но наносить удары было нечем. Отсюда и весь драматизм положения в треугольнике Новоархангельск-Умань-Легедзино. Этот треугольник по праву можно назвать треугольником мужества, стойкости и преданности Советской Отчизне.
Родина скажет свое слово. Здесь будет воздвигнут мемориал воинам 6 и 12 армий за их ратные подвиги.
До леса нас довезли быстро. Надо было найти выход из создавшегося положения. Медики обходили машины. Бригадный врач, остановившийся возле машины, обратился со словами:
— Сынки мои! Кто может хоть немного передвигаться, идите к нашим через линию фронта. Это лучше, чем… — и сразу умолк.
Мы тронулись в свой неизвестный путь вечером. Идти было тяжело: мучили раны, да еще в придачу я ничего не видел. Одолевали жажда и голод. Большую часть ночи еле ковыляли или ползли. Мы снова были все вместе: Смирнов, Петренко и я — побратимы, друзья. Смирнов помогал мне передвигаться.
Это был мучительный путь, но желание выжить, чтобы снова стать в строй, бороться с ненавистным врагом, придавало нам силы. К утру мы добрались до реки Синюхи и перешли ее вброд, помогая друг другу. Утолили жажду и стали продвигаться дальше.
Миновали деревни Терновку и Тишковку. За деревней сделали привал: надо было отдохнуть.
Нас стало больше
— Товарищ лейтенант, там какой-то тип в нашей форме идет, — прошептал Смирнов.
— Надо задержать его. Если наш — веселее будет вместе пробираться к своим, если фашист — на одного меньше будет.
Смирнов взял мой пистолет и, когда незнакомец приблизился, приглушенно скомандовал:
— Руки вверх! Иди быстрей, сюда.
— Кто такой?
— Старшина Тараненко! — представился он.
Мокрые, измученные, в пропитанных кровью и грязью гимнастерках, мы с удивлением смотрели на Тараненко, чистенького и веселого. Да и разговаривал он так, будто ничего особенного вокруг не происходило: не война, а так, маневры.
— Ну и вид у вас, друзья, — с улыбкой покачал он головой.
— А вот мы сейчас поглядим, друзья мы тебе или нет, — с угрозой в голосе проговорил Смирнов. — Показывай документы!
— Да вы что! — посерьезнел Тараненко. — Я из артсоодинения полковника Романова. Соседи мы ваши. Вас я знаю. Ведь вы из батальона Филиппова. А чистенький потому, что новую гимнастерку получил. От старой только клочья остались.
В довершение он вытащил тщательно спрятанный партбилет.
— Оно-то так, — вздохнул Петренко. — Сегодня и нам должны были вручить партийные билеты… — сказал он.
— А вместо этого, — продолжил Смирнов, — вот… — Он осмотрелся вокруг.
— Получите! — подбодрил нас Тараненко. — Вот только своих найдем. А партбилет мне недавно вручили… После тяжелого боя… Помните село Краснополку, севернее Умани?
— Слыхали! — оживились мы.
— Так вот, на этом участке действовала наша 99-я Краснознаменная стрелковая дивизия. А рядом — пограничники из 92-го погранотряда[45]. Ну и отчаянные ребята! Они держали оборону южнее села Роги 31 июля почти семнадцать часов. Там пытались прорваться к Легедзино фашистские танки.
— К нам в гости, значит, — криво усмехнулся Смирнов. — Ну и как, прорвались?
— Где там!.. В Подвысоком мне рассказали, что пограничники майора Филиппова так измолотили фашистов, что те до сих пор опомниться не могут.
— Оно-то так, — грустно улыбнулся Петренко, — но и мы вот… в себя приходим.
— А дальше что было? — спросил Смирнов.
— Окружили наш полк, — вздохнул старшина Тараненко. — Мы, правда, прорвались, соединились с дивизией. Комдив, полковник Опякин, поблагодарил нас и приказал отправить раненых в Подвысокое. Ну, а что дальше — вы знаете. Теперь вместе будем прорываться к своим. Вместе нам делить радость и горе. Правда, горя пока больше…
— Оно-то так, — согласился с ним Петренко, употребив свое любимое выражение. — А вы знаете, теперь и замполит у нас, пока беспартийных, вроде есть, — он кивнул на Тараненко.
Мы снова тронулись в путь…
Впереди показалась деревня. В разведку ушел Тараненко, оставив мне на всякий случай документы и партбилет. Мы долго лежали, с волнением ожидая его возвращения.
Наконец, он вынырнул из-за деревьев.
— Это деревня Липняжка, — сказал он, — фрицев там — тьма, и очень много танков. Видно, немчура готовится к большому наступлению.
45
92-й погранотряд во главе с начальником отряда подполковником Тарутиным Я. И. входил в состав 99-й КСД. Майор Филиппов рассказал, что подполковник Тарутин, будучи раневым, оставался в строю и продолжал руководить боем.