— Простите, что? — переспросил Стив.
— Недостаточно средств на счету, — кассир приподняла тонкие брови. — Есть другая карта? — окинув его заинтересованным взглядом, она чуть смягчилась, но совершенно точно не узнала в нем Капитана Америку. Люди вообще редко его узнавали в гражданской одежде, солнечных очках и надвинутой на самые глаза бейсболке. Очков, конечно, на нем сейчас не было, но все остальное в наличии. Он протянул еще одну карту, не понимая, что происходит. Он тратил мало, наличка, снятая в банкомате пару дней назад, подошла к концу, но та пара сотен и близко не соответствовала размеру его зарплаты.
— И тут пусто. Надо меньше тратить, красавчик, — улыбнулась кассир и переставила его пакет обратно в корзинку. — Следующий.
Стив вышел на крыльцо супермаркета и растерянно оглянулся. Бензина в баке было в обрез до базы или до дома. Если он вернется домой сейчас, он, конечно, добежит утром до базы за час — бухгалтерия все равно уже закрыта.
Сев на мотоцикл, он снял его с подножки и следующие пятнадцать минут думал о том, куда он мог потратить несколько десятков тысяч долларов, начисленных ему за два с половиной месяца, проведенных в Вашингтоне. В Нью-Йорке точно все было в порядке. Он покупал билет на самолет, и ему хватало. Мотоцикл был дорогим — шестнадцать тысяч. Компенсацию в несколько миллионов, выплаченную ему за семь десятков лет во льду, и ренту за награды экономисты Тони положили на счет, проценты должны были поступать… куда-то. Пока он не решит купить дом. Так сказал Тони. Стив сам настоял — ему должно было хватить зарплаты. Должно же было? Десять тысяч в месяц — огромная сумма. Две с половиной он платил за кондоминиум, в котором жил (еще три ему компенсировал “работодатель” по контракту, плюсуя их к зарплате). Бензин, продукты, раритетные пластинки — еще тысяча-полторы. Одежду он покупал редко…
— Мистер Роджерс, — миссис Уайтхауз встретила его на подъездной дорожке, и ее вид ему не понравился. — Я долго делала скидку на то, что вы — человек занятой, но я послала вам три письма. Три, мистер Роджерс.
Стив не получал писем. В Нью-Йорке он получал огромное количество корреспонденции, девяносто процентов из которой было рекламным мусором, остальные десять — счетами, которые все равно оплачивались автоматически. При переводе бухгалтерия заверила его, что в Вашингтоне все будет так же. Риэлтор ЩИТа подобрал ему жилье, он расписался в договоре и внес залог. На тот момент, значит, все было в порядке.
— Мэм? Разве автоплатеж…
— Я не получаю ничего уже второй месяц. Письма вы игнорируете. Дома вас застать почти невозможно. Или сегодня же вы гасите задолженность, или я вас выселяю.
— До завтра… — Стив мог только надеяться, что бухгалтерия во всем разберется.
— Сегодня, мистер Роджерс. У вас два часа.
Она удалилась, круто развернувшись на каблуках, а Стив остался стоять на подъездной дорожке около мотоцикла, в баке которого бензина не осталось совсем.
Банкомат показал отрицательный баланс. Отрицательный. Он два месяца жил в долг. При его скромных запросах и идеальной кредитной истории скудного кредитного лимита было достаточно, но всему приходит конец.
Он не знал, что делать. Все новые друзья остались в Нью-Йорке. Можно было позвонить Тони, но при мысли о том, что ему придется час дозваниваться до него, а потом объяснять, что произошло, выслушивать подколки, чтобы занять несколько тысяч, которые и так должны быть у него — он же их заработал, — желание набирать знакомый номер отпало. Наташа была вне доступа, Тор сам не разбирался в мидгардских технологиях, а в Вашингтоне у Стива никого не было.
Только сослуживцы, многих из которых он знал только по фамилиям. Группа, секретариат, Фьюри с Хилл, Коулсон. Кстати, о них.
За Коулсона ответил секретарь, сообщив, что тот отбыл в Нью-Йорк по делам. Фьюри еще вчера улетел на заседание Совета, и беспокоить его по личному вопросу Стив не решился.
Конечно, у него была комната на базе, но туда еще нужно было добраться — стоянка у кондоминиума тоже теперь ему не принадлежала, как и жилье. Поднявшись к себе, Стив быстро собрал вещи, уместившиеся все (кроме граммофона) в небольшой сумке, и спустился к мотоциклу. До базы было хороших километров пятьдесят — он будет толкать мотоцикл до утра. Оставлять обожаемую машину без присмотра не хотелось, денег на эвакуатор и такси не было, идти некуда, ночевать негде — не на мотоцикле же спать?
Он даже подумал о ночлежке, ломбарде, но отбросил эти варианты — золота у него не было, мотоцикл было жалко, а образ Капитана Америки в шесть часов вечера пятницы никому не был нужен — все расползались по домам, барам и другим уютным и не очень местам. Только его никто нигде не ждал.
Сняв мотоцикл с подножки, Стив покатил его в сторону базы. В животе урчало — есть хотелось все сильнее, но что-что, а голод он терпеть привык еще в юности. Его организм идеален. Он справится.
— Эй, мужик, проблемы? — несколько байкеров скинули скорость и покатились в его темпе рядом — бородатые, все в коже, все вряд ли моложе пятидесяти, но с молодыми, едва одетыми девочками за спиной.
— Бензин закончился, — невольно улыбнулся Стив, и те, скользнув взглядами по граммофону и сумке, переглянулись.
— А идти тебе есть куда?
— Туда и иду, — ответил Стив.
— Держи, мужик. Это не тебе, а твоему коню. Попутного ветра.
Реакция у Стива была отличной, но когда ему в нагрудный карман сунули двадцать долларов и умчались, он растерялся. Настолько, что даже спасибо не сказал.
Двадцатки хватило на полный бак, и до базы Стив доехал быстро. Вернувшись в кабинет, он обшарил все карманы и ящики стола, насобирал еще десять долларов мелочью и направился к автомату, купил себе крекеры к кофе, сел на диванчик в холле и выдохнул. Он не на улице. С детства он боялся остаться без крыши над головой, последние гроши отдавая не за еду и лекарства, а за комнатушку. Сейчас он был уверен, что справится, что недоразумение разрешится, но неприятное чувство бесприютности вернулось. Не страх, конечно, а какая-то неприкаянность, не дававшая почувствовать себя в безопасности.
— Вернулся, что ли? — Стив не заметил, как подошел Рамлоу, сунул пять долларов в аппарат, и тот выплюнул ему пачку сигарет. — Вроде отчеты сдали, вечер тяпницы… то есть пятницы. Все по барам, по бабам, к женам под теплый бок, и только Капитан Америка остается на страже. Кэп — ваши уверенность и безопасность.
— Прекрати, Рамлоу, — настроение у Стива невольно поднялось, он всегда любил людей, умеющих улучшать настроение, а потому подвинулся, давая ему место.
— Да ладно тебе, — Рамлоу закурил, не обращая внимания на запрещающую табличку и, проследив за направлением взгляда Стива, улыбнулся. — Я всегда тут курю, датчик дыма случайно вышел из строя, так что шоу мокрых маечек отменяется. Хотя я бы глянул. И поучаствовал.
Стив, фыркнув, допил кофе и поднялся, радуясь, что не выбросил старый плед, доставшийся ему вместе с кабинетом. О том, что он будет есть уже через несколько часов, думать не хотелось.
— Случилось что? — Рамлоу выпускал дым аккуратными колечками, сложив губы буквой “о”, но смотрел без привычной насмешки, цепко и серьезно.
— Ничего, с чем бы я не справился.
Рамлоу откинулся на спинку дивана, заложил руки за голову и перекатил сигарету из одного уголка рта в другой.
— Нахрена самому-то стараться, да еще в пятницу? — резонно спросил он. — Тем более я граммофон видел.
В уме и умении сопоставлять факты Рамлоу было не отказать, оправдываться было глупо, и Стив честно ответил:
— У меня кончились деньги. Не спрашивай, как. Мне зарплата на карту обычно приходила. Я не проверял, сколько там, пока мне не отказались проводить платеж в супермаркете. За квартиру, оказывается, два месяца не плачено. Бухгалтерия до понедельника не появится, а…
— А в Вашингтоне у тебя есть только служба и любовь к Родине. Даже девчонку, небось, не завел, к которой срулить можно, — подсказал Рамлоу и добавил: — Идем.
— Что?
— Что? Переночуешь у меня. Не стеснишь, квартира на две спальни, холодильник забит, клининг-служба как раз уборку сделала, даже на бейсбол успеем.