Но надежды Гунара не сбылись. Глинистая тропка, такая плотная в погожие дни, размякла, как мыло, долго пролежавшее в воде. Колёса вязли в глине, Гунар то и дело соскакивал с велосипеда. Это его не особенно огорчало. Он отправился в Кинты не для своего удовольствия, а по обязанности. Подобного рода дела встречаются на каждом шагу, из них, можно сказать, состоит жизнь, и ещё не хватало по каждому такому поводу брюзжать и злиться. Приходится ведь, скажем, полоть грядки в огороде или зубрить наизусть скучное стихотворение. Бесспорно, куда приятнее, если бы не пролил такой ливень и не надо было брести по глинистой каше. Но ведь Вилису и маленькому рижанину ещё хуже. Когда они попадут домой, будет совсем ночь. А он даже так, то верхом, то пешком, управится куда быстрее.
Интересно всё-таки, что произошло в школе, если потребовалось собрать всех так срочно? Ничего подобного никогда не случалось.
Чего зря гадать? Утром будет видно.
Гунар оттолкнулся ногой от земли и вскочил в седло. Кажется, можно проехать ещё немного…
21.24
Эдгар остановился у веранды. Мать Гунара вытирала тряпкой пол. Она была поглощена работой и не слышала шагов. А когда выпрямилась и увидела Эдгара, вздрогнула от неожиданности.
— Добрый вечер! — удивлённо ответила на его приветствие и невольно взглянула на ноги Эдгара, такие же мокрые и грязные, как и у его предшественников. — С чем явился?
— Я… — Эдгар замялся. — Гунар дома?
— Нет его. В Кинты поехал.
Эдгар застыл на мгновение. Затем сглотнул слюну, облизал пересохшие губы и спросил упавшим голосом:
— Давно?
— Да нет, минут десять — пятнадцать, не больше. А зачем он тебе? — Не дождалась ответа, добавила: — К нему уже приходили двое.
— Двое?..
— Ну да. Из Межерманов. Вилис и с ним малыш. А ты разве тоже с этой самой цепочкой?
— Кто там? — раздался голос Дрониса.
Мать Гунара повернулась ко входу в контору:
— Тут мальчишка Алвика Гунара спрашивает. — И опять обратилась к Эдгару: — Заходи, чего в дверях стоять.
— Нет, я лучше…
— Что за чепуха! Нужен тебе Гунар — заходи, садись и жди. Он скоро вернётся.
Эдгару ничего не оставалось, как подчиниться. Вошёл в контору, поздоровался с помощником лесничего. Сел на краешек предложенного стула, чувствуя, как немеют ноги.
— А тебя что гнало в такую непогоду? — Дронис улыбался. — Надеюсь, ничего страшного не произошло?
— Нет, ничего, — пробормотал Эдгар. — Просто понадобилось Гунара увидеть.
— Гм… — Дронис смотрел на него пытливо. — Поздновато вроде.
Но расспрашивать не стал. Не хочет говорить — и не надо… И всё-таки что-то, наверное, произошло. Паренёк явно встревожен. Да и бледный какой!.. Ладно, пусть сидит и ждёт.
Дронис углубился в бумаги. Эдгар уставился застывшим взглядом в стол перед собой. Он так растерялся, что ни о чём не мог сейчас думать. Только одна мысль накрепко застряла в голове: слишком поздно!
Постепенно оцепенение стало проходить. Опять вернулась способность рассуждать, и Эдгар начал обдумывать ситуацию.
Опоздал всего минут на десять!.. Если бы не задержка там, у дуба, и ещё у канавы, можно было успеть. А так всё оказалось напрасным: и сумасшедший бег через болото, и пережитые страхи… Цепочка, которую Эдгар легкомысленно пустил в действие, работает на полную мощь. Сообщение идёт всё дальше и дальше, а он сидит здесь, бессильно опустив руки, и ничего, решительно ничего предпринять не может. Соревнование с временем проиграно безнадёжно.
Зачем он здесь? Кого ждёт? Гунара? Ну, предположим, дождётся. Что тогда?
А вдруг…
Эдгар и сам не знал, что «а вдруг»? Разум говорил: ничего! И всё-таки Эдгар решил ждать. Пусть уж он знает наверняка, что Гунар добрался до Кинтов и отыскал там Гаральда… Другими словами, Эдгар хотел убедиться, что самое страшное для него случилось.
Да, недаром говорят: пролитую воду в ведро не соберёшь. Не сумеет и он повернуть события вспять… И всё-таки где-то в глубине души едва теплилась слабая искорка надежды, и он не мог набраться смелости загасить её совсем.
Внезапно Эдгар поднял голову и прислушался. Что-то привлекло его внимание. Что? Сначала он и сам не понял, а потом всё-таки сообразил: тишина. Чего-то не хватало, какого-то привычного для ушей звука; вот так человек неожиданно замечает, что стали стенные часы.
Лишь добрую минуту спустя Эдгар догадался, в чём всё-таки дело. Повернулся к окну.
Дронис тоже оторвался от своих бумаг и посмотрел в окно.