На широкой городской площади собралось множество людей со знакомыми и не очень лицами. Фо Ань чувствовал их тяжелые взгляды, но как только оборачивался, они отворачивались, старались аккуратно отойти. Стояли с опущенными головами и даже не шептались. Фо Ань слышал их дыхание. Такое громкое, почти надрывное. Мальчик вжал голову в плечи. Он ничего не понимает, и ему страшно.
Толпа медленно расступилась, пропуская все еще крепкого старика с широкими плечами и красивым, запоминающимся лицом. Понурый, он скорее по привычке кивал соседям, продвигаясь к помосту, с которого нередко делал объявления. Фо Ань знал этого дедушку. Тот однажды купил ему сахарную конфету, тепло улыбнулся и погладил по голове. Черноволосый мальчонка посмотрел на маму, но та все еще смотрела в одну точку, на сестру, та выглядела не лучше, помял тонкие пальчики, и побежал к краю толпы, к старичку. Что, если он сможет им помочь? Люди постоянно обращаются к нему за помощью. Мальчонка видел.
Фо Ань пробрался меж людей-столбов, едва не упал, но все же ухитрился схватиться за край чужого застиранного халата. Старик обернулся не сразу, Фо Аню пришлось немного пробежать, прежде чем его заметили. Но не подняли на руки, как это случалось раньше. На глаза старика навернулись слезы. Пожилой мужчина остановился, шаркая, подошел ближе и протянул руку. Фо Ань увидел свое растерянное отражение в его глазах, прежде чем жесткая, но очень теплая ладонь потрепала его по голове.
— Иди к маме, малыш. Ты сейчас очень ей нужен.
— Но мама… — Всхлипнул Фо Ань.
— Я позабочусь о нем, старейшина.
Одна из горожанок подняла мальчонку на руки. Фо Ань едва успел отпустить края халата старика. Женщина оказалась незнакомкой, и Фо Ань испугался еще больше, попытался выпутаться, но женщина прижала его к своей мягкой груди, успокаивающе похлопав по спине. Почти так же, как делала его мама, но все-таки иначе. Фо Ань не сдержался и расплакался, отчего женщина чуть сильнее начала хлопать его по спине. И даже поцеловала в макушку. От нее пахло какими-то цветами. В носу засвербело.
— Идем, найдем твою маму, — прошептала женщина, разворачиваясь и проталкиваясь через молчаливую толпу.
«Бедный малыш…», — послышался шепот со стороны.
«Зачем его вообще привели? Недетское будет зрелище».
«Он на всю жизнь это запомнит».
Фо Ань услышал бы больше, но незнакомая женщина накрыла его ухо ладонью и шикнула на ближайшего шептуна.
— Где же твоя мама?.. — Спрашивала она у неизвестно кого, потому что Фо Ань тоже знал только то, что она здесь, среди людей. Он все еще хмыкал и утирал нос шершавым, быстро промокшим рукавом. Мама точно будет ругаться.
Старичок взошел на помост. На этот раз ему не требовалось взывать к тишине, люди и без того смотрели только на него.
— Мои соседи, — голос старика звучал гулко и сильно, — мои друзья, сегодня мы собрались, чтобы разобраться в самом неприятном на моей памяти вопросе.
— Довольно! — К площади по главной дороге медленно катилась шикарная крытая повозка. Фо Ань слышал фырканье лошадей, которые так ему нравились. На которых он когда-нибудь хотел научиться ездить.
Повозка со скрипом остановилась и худющий мужчина с высоко задранным, тонким, похожим на клюв носом, спрыгнул с подставки и повторил свое важное предупреждение:
— Довольно! Разбираться в этом вопросе должен и может только великий господин Ван! — Дорогой халат болтыхался на его тонких плечах, а походка выглядела дерганной. Люди с такой злобой на него взглянули, что выскочка поежился и на шаг отступил, после чего выше задрал нос и продолжил, одним своим видом создавая безлюдный коридор.
— Преклоните колено перед чиновником Ваном!
Люди послушались. К сожалению или к счастью, не могли иначе.
Из кареты выполз пузатый мужчина с жидкой, уложенной маслом бородкой в забавной шапке. Фо Ань случайно встретился с ним взглядом и залюбовался переливающимися бусинами на высокой шапке, что бились друг о друга во время перекатывающей ходьбы важного мужчины.
Чиновник тоже задержал взгляд на мальчонке. Прищурился. Скривил губы и поторопился к помосту, на который ему помог взобраться тот самый худющий подхалим. Чиновник что-то ему шепнул, и помощник быстро, едва касаясь земли, бросился к карете и забрал из нее несколько свитков. Расшитая подушка, что лежала на вершине его ноши, соскользнула и упала в пыль. Обладатель узкого, длинного носа остановился и посмотрел на потерю, словно надеялся, что она взлетит и вернется на место, немного помедлил, после чего вновь побежал к помосту.
Сборы продолжались еще несколько минут. За это время люди успели подняться с колен и приготовились слушать. Женщина, что держала на руках мальчонку, продолжила поиски. Тихо извинялась, когда изредка толкала кого-нибудь в плечо. Фо Аню неосознанно стало ее жалко, и он тоже принялся выглядывать пахнущую молоком и сеном знакомую неподвижную фигуру. И у него получилось. Он протянул пухлую ручонку.