Дайкс медленно кивнул, а затем усмехнулся. «Нам не помешает любая помощь.»
Ники взглянул на часы. «Если я хочу успеть на поезд, то мне лучше поторопиться. До станции ещё долго идти.»
«Вы отъезжаете в восемь часов?» - спросил Дайкс. «У меня здесь машина. Я отвезу вас.»
«Очень мило с вашей стороны», - сказал Ники.
Когда мы направились к двери, Боуман спросил Дайкса, собирается ли он вернуться. «Не думаю. Я оставил Дюка в машине и должен отвезти его домой.» Боуман спросил, будет ли он на следующий день, и Дайкс ответил, что будет. «Хорошо, мы можем заглянуть к вам», - сказал Боуман.
«В вашем отделе много чего произошло», - заметил я, когда мы вышли на улицу. «Боуман выпустил бестселлер, Лэдло женился...»
«И она тоже хорошая девушка», - быстро вмешался Дайкс.
«Похоже на то.»
«Некоторые жёны моих коллег были не слишком любезны.»
«О?»
«Вы же знаете, как здесь всё устроено. Их видели вместе, когда она ещё была замужней женщиной. Она, конечно, собиралась разводиться, но они об этом не знали. А когда развод состоялся, и они поженились, некоторые решили, что ей не следует сразу же выходить замуж, как будто она только что овдовела.»
Мы подошли к машине, и тут собака начала яростно лаять. Дайкс улыбнулся: «Старый добрый Дюк. Он знает мой шаг.»
Он приобрёл собаку вскоре после переезда в новый дом; якобы для того, чтобы обеспечить Лоре защиту и компанию, когда она остаётся одна. Но любому, кто знал Дайкса, было очевидно, что он купил Дюка, потому что, как и любой мальчишка, хотел иметь собаку.
Он часами обучал его обычным трюкам: ходить по пятам, приходить по зову, а для последнего приобрёл один из тех бесшумных свистков, которые носил на шнурке на шее. Дюк не был обычной собакой. Он был бриаром, бельгийской овчаркой, огромным существом с длинной грубой железно-серой шерстью, лохматый мех которой закрывал даже морду, так что оставалось удивляться, как он может видеть. Помню, когда кто-то заметил, что кормление этого зверя, должно быть, стоит целое состояние, Дайкс ответил, что, хотя собака ест много, он подумывает о том, чтобы завести самку, разводить их и продавать щенков. Это показалось мне достойным Дайкса решением.
Без сомнения, пёс была хорошо обучен. Выдавив из себя явную радость при виде хозяина, он спокойно уселся рядом с Дайксом на переднем сиденье, а мы с Ники сели сзади. Пока мы ехали, к большому раздражению Ники - он всегда нервничает в машинах, - Дайкс постоянно оборачивался, чтобы продемонстрировать нам интеллект собаки, и мы с облегчением добрались до станции без происшествий.
Мы проводили Ники, а потом Дайкс спросил, не хочу ли я остановиться на минутку и посмотреть его дом. Но я отмахнулся.
«Как-нибудь в другой раз. Сейчас я очень хочу попасть домой.»
«Хорошо, в другой раз.» Казалось, его задел мой отказ.
Мы ехали молча, пока не добрались до моей двери. Я поблагодарил его за подвозку и заметил, что ему наверняка очень жаль оставаться в городе во время отпуска, когда жена в отъезде, и всё такое. «Неужели книга уже настолько готова, что эти несколько дней что-то изменят?»
Он покачал головой. «Мы ещё далеко не закончили, но Джонни настаивал. Может, он и прав, потому что у него много проблем с этим делом.»
На следующий день все неприятности Джонни Боумана, связанные с книгой, закончились. На самом деле, все его проблемы были позади. Джонни Боуман был мёртв.
Его смерть, судя по всему, была результатом праздного любопытства.
В университете велись работы по рытью котлована под новое общежитие. На гребне Хай-стрит, где котлован проходит в нескольких футах от дорожного полотна, полиция установила блокпост и зажгла фонари. Боуман, должно быть, отправился заглянуть за край, чтобы посмотреть, как продвигаются работы. В то утро выпал первый за зиму снег, и, хотя он был небольшим, меньше дюйма, земля была скользкой. Перепад в этом месте составлял добрых тридцать футов, и либо он поскользнулся, либо земля на краю просела, и он разбился насмерть.
Поскольку это была суббота, никто не работал на участке, да и вообще, в связи с каникулами, никого не было. Университетский городок превращается в город-призрак на время рождественских каникул. Рабочий, который заправлял и зажигал фонари, нашёл его обмякшим у подножия спуска, а его дерби - в нескольких ярдах от него. На теле были обнаружены ожидаемые ушибы, и судмедэксперт дал заключение, что он умер в течение нескольких минут после удара о дно.
Разумеется, полиция провела расследование, поскольку смерть не была вызвана естественными причинами. И как окружной прокурор, а также из-за своей связи с университетом, я счёл необходимым принять в нём участие.