Черноё и белое
Глава 1
POV. Дантиро Толли. Светлый маг. Студент Таарской академии магических искусств. Десятый курс. Целительство.
Сколько себя помню, всегда ненавидел темных. Возможно потому, что вырастил меня дед, потерявший часть ноги на двухсотлетней войне с темными. Вернее не возможно, а точно из-за этого. Я с самого раннего детства только и слышал, какие они сволочи, гады, ублюдки, уроды, и это самые мягкие выражения, характеризующие темных магов. Дед столько раз рассказывал мне, как темные издевались и убивали нас, светлых магов, магов порядка и созидания, что я невольно начал видеть в каждом из них смертельного врага.
Вот только время не стоит на месте. Двухсотлетняя война закончилась, и победителей в ней не было, потому что магов, как темных, так и светлых, остались единицы. Если до начала войны можно было встретить одного мага на сотню простых людей, то теперь нас можно было пересчитать чуть ли не по пальцам, потому что теперь на одного мага приходилось около трех тысяч обычных людей.
Поняв, что победителей в этой войне не будет, верховный совет светлых магов заключил мирный договор с темными, так что теперь у нас мир и покой, если это можно так назвать.
Вы когда-нибудь задумывались о том, как на одной территории могут сосуществовать волк и ягненок? Хотя нет, ни мы, светлые, ни темные, на роль ягненка не подходим. Скорее я сравнил бы нас с волком и рысью. Два совершенно разных хищника, которые не прочь закусить одним и тем же зайцем, только способы охоты у них разные. Вот так и мы. Светлые маги – маги порядка и созидания, а темные – маги хаоса и разрушения. Как оказалось, с помощью обеих магий можно прекрасно как уничтожать все окружающее, так и создавать что-либо. У нас только пути к конечной цели отличаются, а результат все равно будет тот же, «жирный заяц в зубах, а потом и в желудке».
Для того чтобы примирить оба враждующих лагеря, совместными усилиями было решено открыть одну магическую академию для всех магов. Для этого выбрали город, стоящий как раз на границе обоих государств. Его окрестности были объявлены нейтральной территорией, а прием студентов, в возрасте от шестнадцати до двадцати лет, шел на равных условиях, как для темных, так и для светлых магов. Первые пять лет мы даже учились в общих классах, и только на шестом году студенты делились по специализациям, хотя тут тоже имелись исключения. Таким вот исключением и стал Чизэр Фад-Шарг, единственный темный маг из двадцати студентов на факультете лекарей, мой личный враг. Почему личный враг? Потому что рассказы деда слишком хорошо врезались мне в память, особенно рассказ о той битве, которая навсегда искалечила его тело и душу.
Дело было лет за двадцать до подписания мирного договора. Тогда на небольшом пятачке в Сарильских предгорьях встретились два враждующих отряда. Светлых воинов возглавлял мой дед и его старший сын, мой ныне покойный дядя, а темными руководили маги из рода Фад-Шарг. Только у этого рода на гербе была изображена белая мантикора.
Какой каприз судьбы, белая мантикора – герб темных магов. Ходили даже слухи, что когда-то этот род был из светлых, но потом его маги переметнулись на сторону врагов и стали темными. Вряд ли это правда: наши силы столь разнятся между собой, что совместить их невозможно, и уж тем более невозможно переметнуться на другую сторону, но, тем не менее, рассказы такие были, а из песни, как говорится, слов не выкинешь.
Встретившись, отряды вступили в бой. Светлые почти выиграли битву, когда один из Фад-Шарг призвал мощнейший артефакт – Меч Хаоса. Это страшное оружие. Позже я нашел все, что можно было прочитать об этом артефакте в библиотеке академии, и лишний раз убедился в том, что рассказы деда не вымысел. Меч Хаоса, убивая, забирал не только жизнь своей жертвы, он выпивал магию, и душу человека. Магия передавалась владельцу меча, а душа навсегда заточалась в артефакте, не имея возможности переродиться в новом теле. Страшнее участь невозможно было себе представить, тем более для светлого мага, навсегда заточенного в темном артефакте.
Когда Фад-Шарг использовал Меч Хаоса, светлые воины дрогнули. Дед приказал отступать, а сам вышел на бой, чтобы сразиться с черным магом, в надежде удержать противников, пока отряд светлых отходил на более выгодные позиции. Именно тогда дед и лишился нижней части правой ноги. Фад-Шарг отсек ее светлому магу во время боя. Он без сомнения убил бы деда, но несколько воинов бросились спасать его, вынеся из боя ценой собственной жизни. В том бою дед лишился не только ноги: темный артефакт забрал у него большую часть магических сил, так что магией он мог теперь пользоваться на самом минимальном уровне. Свечку там зажечь или книгу перенести с помощью левитации. А еще из-за утраты большей части магических сил, нога деда так и не смогла восстановиться, и он навсегда остался калекой. Через год после этих событий погиб старший сын деда, мой дядя, а затем, еще через пять лет, и мой отец. Вот тогда мы с матерью и оказались на попечении деда и его младшего сына, переехав жить в их родовой замок. Мне тогда было чуть меньше года. Отца я своего видел только на портретах, но дед не уставал мне рассказывать каким добрым и благородным человеком он был, и как погиб, попав в засаду темных.
Когда подписали мирный договор, дед плакал. Я впервые тогда увидел, как маг напился, словно простой крестьянин. Он все твердил, что это неправильно, обучать темных вместе с нами, что благородные светлые юноши будут осквернены присутствием темных магов и навсегда потеряют себя среди той мерзости, что будут распространять эти гады. Но кто будет слушать старого и немощного мага, потерявшего почти все на той войне? Верно, никто.
Спустя три года после тех событий, я поступил в магическую академию, несмотря на возмущение деда. Он желал, чтобы я учился вместе со светлыми магами, но это желание оказалось из ряда невыполнимых, потому что светлых магических академий больше не существовало, как и темных. Была только одна академия, смешанная, так что туда я и отправился, лелея надежду стать одним из лучших ее выпускников, чтобы навсегда оградить мои родные земли от нашествия «черной саранчи» – от темных магов! В тот год мне исполнилось восемнадцать.
Срок обучения в академии и до войны, и после нее был неизменен. Десять лет и ни днем меньше. Только во время войны маги выпускались из академий, едва только начинали более-менее уверенно держать меч в руках и использовать два десятка базовых заклинаний, чего при желании можно было добиться за шесть-восемь лет. Да и поступали тогда в академию мальчишки уже в двенадцатилетнем возрасте, чтобы в двадцать сложить голову на поле боя, не оставив после себя продолжения рода.
После подписания мирного договора все вернулось на круги своя, вот только миром и покоем, о котором нам вещали почти каждый день наши учителя, в академии даже не пахло. Среди темных и светлых магов-студентов шла негласная война, в которую учителя не спешили вмешиваться, даже если и знали о наших выходках.
Директором академии был светлый маг, но он был настолько стар, что всем здесь управляли его замы - маги-кураторы. Светлый маг – Парилей Родий и темный – Данид Кри-Зарг. По всем спорным вопросам нужно было обращаться к ним, а еще именно они были судьями, если какие-либо конфликты вспыхивали среди студентов или преподавателей. Причем в случае драки, все равно магической или физической, наказывались в равной степени оба ее участника, и при повторном инциденте изгонялись из академии так же оба. Кроме того, в случае, если чья-нибудь шалость привела к смерти кого-либо из студентов, виновного в принудительном порядке должны были лишить магических сил, что автоматически исключало его и из академии, и из жизни, потому что маг, утративший все свои магические силы, долго не жил. Отчего так происходило, никто понять не мог, но факт оставался фактом: полное лишение магических сил, и бывший маг медленно начинал умирать. У него в запасе оставалось от силы лет пять, за которые он буквально превращался в старика. Причем, чем выше был магический потенциал человека, тем быстрее он погибал, и легкой такую смерть никто не назвал бы. Многие из нас, в таком случае, предпочли бы оборвать собственную жизнь быстро и максимально безболезненно, чем ждать своего конца изо дня в день.