И вот мы закончили. Проход был расчищен. Не наша вина, что он никуда не вел. Чуть выше разобранного завала вентиляционная шахта коробилась, сжимаясь в узкую щель. Не было и речи о том, чтобы пробиться здесь. Тут был нужен отбойный молоток или аммонал.
День 7
Выхода нет. Это надломило нас, после этого все пошло в разнос.
Мы больше не одна команда. Начались дрязги по любому поводу.
Утром Наталья — та самая болтушка, начала причитать, что все мы умрем. Надо же, Америку открыла. Мне лично наплевать. Но Степан, простой рабочий парень, потребовал, чтобы она заткнула хайло, а когда та проигнорировала, начал трясти ее как грушу. Это не помогло, тетка стала кричать еще громче, и тогда он заехал ей в глаз. Машинист попытался его урезонить, хотя, наверно, и его достала эта кликуша. Сцепились. Кончилось тем, что драчуна заперли в сбойке. Потом, правда, выпустили. Вроде успокоился.
Сильные стали звереть, слабые впадать в ничтожество. У нас еще достаточно еды и чистой воды. Но мы похоронили себя заживо.
И еще. Все заметили, что стало ощутимо холоднее. К счастью, Машинист нашел в станционных помещениях теплые ватники, портянки и рукавицы.
День 8
Как они все осточертели. Что за сборище зануд и дебилов… Почему в этом последнем пути мне не попались нормальные попутчики?
Видеть их не могу. Всех, кроме нее, конечно. Увы, она по-прежнему далека от меня, апокалипсис ничего не изменил. На днях снова пытался предложить ей поддержку. Глупо, конечно. Она посмотрела на меня и сказала: «Да на здоровье. Хотите быть моим рыцарем? Пожалуйста. Уступите мне свою долю чипсов». Вот сучка.
Думаю, психологу было бы интересно понаблюдать за нами. Наглядный пример проявления темпераментов в экстремальных условиях. Каждый реагирует на обрушившийся на нас кошмар по-своему. Кто-то целыми днями ноет и причитает (не буду назвать имен), кто-то бесится и кричит на всех, кто-то пытается неубедительно изобразить из себя героя, ободрить всех и успокоить, а кто-то тихо сидит в углу, считает про себя до миллиона и сходит с ума. Как я, например.
День 9
Умер Профессор. На самом деле, он умер вчера, просто я был не в настроении писать. Нет, мне его не жалко. Можно сказать, ему повезло. Умер естественной смертью, от инфаркта или чего-то в этом роде. Наверно, истощение сыграло не последнюю роль. Черт, не могу даже вспомнить его фамилии.
Одним ртом меньше, больше нам останется.
День 10
Сегодня обнял ее, просто чтоб успокоить. В мыслях не было ничего такого. Вот дуры бабы. Вечно им кажется, что ценнее их прелестей ничего на свете нет, даже когда вокруг все на хер рушится. Смешно.
Взбеленилась. «Что, так хочется? Ну тогда убить меня придется. Потому что потом все равно спать ляжешь. А я…» — она показала на ножик, который лежал рядом на столе.
Психичка, блин. Я-то сама невинность.
А вот Степка, пожалуй, имел такие виды. Тоже на нее пялился. Но пусть попробует, гнида.
Шутки шутками, но с нами всеми неладно. Мы стали бояться друг друга. Я точно знаю, что у одного из нас есть ствол. У мертвого мента пустая кобура.
Но у кого? Я молчу — пусть думает, что мне ничего не известно.
Холод собачий. Оделись тепло. Станет еще холоднее — будем жечь костры. Вентиляция вроде есть, воздух куда-то тянет.
День 11
Наш храбрый лидер покинул нас. Ушел в затопленный тоннель и был таков. Забрал рюкзак с едой и водой, нам оставил крохи. Тоже мне, дайвер. Оставил записку, типа «я приведу помощь». Уже день прошел, и слабо верится, что он добрался. По моим прикидкам, плыть там местами придется под водой. А вода то уже ледяная.
Надеюсь, эта сука сдохнет.
День 12
У нас заканчивается еда.
Все, что осталось, мы разделили на равные порции. Очень маленькие. Долго не продержимся. Ума не приложу, что дальше.
День 13
Умерла Наталья. Похоже на пневмонию — кашляла много. Ничего не смогли сделать.
Ну хоть отдохнем от ее криков. Нас осталось шестеро.
День 14
Порции пришлось уменьшить еще на треть, теперь мы приблизились к нормам блокадного Ленинграда, и все равно их не растянуть навечно. Ну нет у нас Христа, чтобы накормить всех буханкой хлеба.
Бутилированная вода тоже кончилась. Пьем ту, что в баке. Правда, это не вода, а ржавая дрянь.
Но вовсе не это беспокоит меня сильнее всего. С ней в последнее время что-то происходит. Похоже, девчонка с каждым днем глубже и глубже уходит в себя. Даже предположить не могу, что она переживает там, внутри. Мне жаль ее, но ничего не могу поделать.
День 15