Выбрать главу

Я купил билет и вошел в зал.

Представление продолжалось два часа. К моему удивлению, я получил громадное удовольствие. Все артисты выступали превосходно. Мне понравился человек, жонглировавший кухонной утварью. Он одновременно подбрасывал в воздух кастрюлю, сковороду, противень, гигантское блюдо и глиняный горшок. Заклинатель змей заставлял огромную змею вытягиваться вверх, чуть ли не вставать на самый кончик хвоста и раскачиваться в такт звукам флейты. Пожиратель огня пожирал огонь, а шпагоглотатель заглатывал тонкую острую рапиру по самую рукоятку. И наконец под гром фанфар и труб на сцену вышел наш знакомец Имрат Хан. Без повязки, которую мы наложили ему в больнице.

Зрителям предложили подняться на сцену и завязать ему глаза простынями, шарфами, тюрбанами, и, в конечном счете, на его голову навертели столько ткани, что он едва удерживал равновесие. Потом ему вручили револьвер. Появился маленький мальчик и встал у левого края сцены. Я узнал в нем мальчишку, который утром придерживал велосипед у входа в больницу. Мальчик поставил жестяную банку себе на голову и замер. Имрат Хан прицелился, и в зале воцарилась мертвая тишина. Он выстрелил. Все зрители повскакивали со своих мест. Жестянка слетела с головы мальчика и звонко покатилась по сцене. Мальчик подхватил банку и показал залу пробитую пулей дыру. Все захлопали и восторженно закричали. Мальчишка улыбнулся.

Потом мальчик встал у деревянного щита, а Имрат Хан метал ножи, обрисовывая его контур, причем ножи почти касались тела ребенка. Великолепный номер.

Немногие способны метать ножи с такой точностью даже с открытыми глазами, а этот удивительный человек с головой, похожей на снежный ком, швырял острые ножи в щит в миллиметре от головы напарника. Мальчик все время улыбался, и когда номер закончился, зрители в зале затопали ногами и завопили от восторга.

Последний номер Имрат Хана, хоть и не столь зрелищный, произвел на меня глубокое впечатление. На сцену вынесли металлический бочонок. Зрителям предложили осмотреть его и убедиться, что в металле нет отверстий. Отверстий не было. Затем бочонок водрузили на обмотанную тряпками голову Имрат Хана. Бочонок доходил ему до локтей, прижимая руки к бокам. Но кисти могли свободно двигаться. В одну ладонь ему вложили иглу, в другую — нитку. Не сделав ни одного неверного движения, он ловко вдел нитку в ушко иголки. Я был ошеломлен.

После представления я прошел за кулисы. Имрат Хан молча сидел на деревянном стуле в маленькой, но чистой уборной. Мальчик сматывал ему с головы груды шарфов и простыней.

— А, — произнес он. — Мой знакомый врач из больницы. Входите, сэр, прошу вас.

— Я был на представлении, — сообщил я.

— И что скажете?

— Мне очень понравилось. У вас потрясающий номер.

— Благодарю вас, — сказал он. — Это высокая похвала.

— Должен поздравить также и вашего помощника, — добавил я, кивая на мальчика. — Он очень отважный.

— Он не говорит по-английски, — сказал индус. — Но я переведу ему ваши слова. — Он быстро заговорил на хинди, и мальчик важно кивнул, но не произнес ни слова.

Наконец с его головы сняли все повязки.

— Послушайте, — продолжал я. — Сегодня утром я оказал вам небольшую услугу. Могу теперь я попросить вас об одолжении? Не согласитесь ли поужинать со мной?

— Кажется, вы заинтригованы, доктор. Я угадал?

— Страшно заинтригован, — признался я. — Мне бы хотелось поговорить с вами.

Меня вновь поразила необычайно густая растительность, покрывавшая его уши. Ни у одного человека я не видел ничего подобного.

— Врачи меня еще не расспрашивали, — сказал он. — Но я не возражаю. С удовольствием поужинаю с вами.

— Мне подождать в машине?

— Да, пожалуйста, — кивнул он. — Мне нужно умыться и переодеться.

Я объяснил ему, как выглядит мой автомобиль, и сказал, что подожду на улице.

Он появился через пятнадцать минут в белом хлопчатобумажном одеянии и в сандалиях на босу ногу. Вскоре мы удобно сидели в небольшом ресторанчике, куда я подчас захожу, потому что там готовят лучшее карри в городе. Я запивал карри пивом. Имрат Хан пил лимонад.

— Я не писатель, — сказал я ему. — Я врач. Но если вы расскажете мне вашу историю с самого начала, если вы объясните мне, как вам удалось развить в себе эту удивительную способность видеть с закрытыми глазами, я запишу ее со всеми мельчайшими подробностями. Может быть, мне удастся опубликовать свои записи в „Британском медицинском журнале“ или даже в более популярном издании. А поскольку я именно врач, а не просто какой-то сочинитель, который пишет ради денег, люди серьезно отнесутся к моим словам, И вы приобретете широкую известность.