Цит. по: Ю.Шафранский "Островная Империя, какой она могла бы быть"
"...Так вот в этом романе авторов соблазняли главным образом две своих выдумки. Во-первых, им нравился (казался оригинальным и нетривиальным) мир Островной Империи, построенный с безжалостной рациональностью Демиурга, отчаявшегося искоренить зло. В три круга, грубо говоря, укладывался этот мир.
Внешний круг был клоакой, стоком, адом этого мира - все подонки общества стекались туда, вся пьянь, рвань, дрянь, все садисты и прирожденные убийцы, насильники, агрессивные хамы, извращенцы, зверье, нравственные уроды - гной, шлаки, фекалии социума. Тут было ИХ царствие, тут не знали наказаний, тут жили по законам силы, подлости и ненависти. Этим кругом Империя ощетинивалась против всей прочей ойкумены, держала оборону и наносила удары.
Средний круг населялся людьми обыкновенными, ни в чем не чрезмерными, такими же, как мы с вами - чуть похуже, чуть получше, еще далеко не ангелами, но уже и не бесами.
А в центре царил Мир Справедливости"Полдень, XXII век". Теплый, приветливый, безопасный мир духа, творчества и свободы, населенный исключительно людьми талантливыми, славными, дружелюбными, свято следующими заповедям самой высокой нравственности.
Каждый рожденный в Империи неизбежно оказывался в"своем" круге, общество деликатно (а если надо - то и грубо) вытесняло его туда, где ему было место - в соответствии с талантами его, темпераментом и нравственной потенцией. Это вытеснение происходило и автоматически, и с помощью соответствующего социального механизма (что-то вроде полиции нравов). Это был мир, где торжествовал принцип "каждому - свое" в самом широком его толковании. Ад, чистилище и рай. Классика.
А во-вторых, авторам нравилась придуманная ими концовка. Там у них Максим Каммерер, пройдя сквозь все круги и добравшись до центра, ошарашенно наблюдает эту райскую жизнь, ничем не уступающую земной, и общаясь с высокопоставленным и высоколобым аборигеном, и узнавая у него все детали устройства Империи, и пытаясь примирить непримиримое, состыковать нестыкуемое, слышит вдруг вежливый вопрос: "А что, разве у вас мир устроен иначе?"
Б.Стругацкий, "Комментарии к пройденному". 199... г.
...Если на пути движения фигуры стоит пешка... противника, она может быть взята - снята с доски, а фигура, к-рую берут поставлена на ее место... Пешка, продвинутая на последнюю горизонталь, заменяется по желанию играющего любой фигурой, кроме короля.
(Из краткого свода правил игры в шахматы. Большая Всемирная энциклопедия)
Как один на подбор, ровный пешечный строй.
Предрассветный туман - не сражения дым.
Улыбается ласковый белый король
Одинаково, впрочем, и тем и другим.
Как и в жизни, так и на пространстве доски
Красота и порядок превыше всего.
Он приветствует всех легким взмахом руки,
Подчиненных желанью его одного.
Этот ласковый белый король -
Он не сделает первый ход.
Этот ласковый белый король -
При опасности в тень уйдет,
Где на клетчатом поле доски
Всяк свою выбирает роль.
Обстоятельствам вопреки
Он - король.
Эта черная пешка стремится вперед
В окруженьи подобных ей черных друзей.
Эта черная пешка никак не поймет,
Что не может на поле быть столько ферзей.
Есть у каждой фигуры особая стать,
Каждый в сложной игре сам себе господин.
Черной пешке не терпится кем-нибудь стать,
Только много таких, а король-то один.
Этот ласковый белый король -
Он не сделает первый ход...
Но меняется соотношение сил,
Кто бы ни был соперник - игра есть игра.
Властно требует тот, кто недавно просил:
"Где ты, белый король? Посчитаться пора".
Был ты волен идти в направленьи любом,
Только путь к отступлению все же один.
Край доски, как стена, не пробьешь ее лбом.
Черный ферзь - на доске он теперь господин.
Е.Романов
Два ответа, данных на два не заданных вопроса или Вместо предисловия
Что?
Отлично понимаю, что написанная мною книга останется практически невостребованной по двум причинам.
Во-первых, из-за содержания. Ну, кому, скажите на милость, интересно, что происходило много лет назад на планете Саракш? Двум-трем десяткам историков-параллелистов? Десятку заслуженных ветеранов-прогрессоров, из коих один, быть может, даже бывал там? «Да и вообще, - спросит рядовой обыватель, - что такое Саракш и где, собственно, это?» И будет, разумеется, абсолютно прав со своей точки зрения.
Во-вторых, из-за формы и стиля изложения. Мне очень не хотелось бы, чтобы вы приняли «Чёрную Пешку» как высокохудожественное литературное сочинение о прогрессорах или прогрессорстве... и разочаровались. Я просто не смогла бы этого сделать, поскольку не обладаю ни малейшими писательскими способностями и ясно осознаю это. В «Пешке» нет лихо закрученного сюжета, драматических коллизий, контрастных персонажей и прочего - забавлять скучающих развлекательным чтивом, спекулируя на скандальной теме, я не хотела изначально. Но это и не публицистика - сколько уж пафосных филиппик понаписано за последние полвека на столь благодатную тему.