В этот момент рядом со мной появился Самуэль:
— Реальность безумнее, чем любая наша фантазия, — улыбнулся он. — Знаешь Рихтер, я уже какое-то время за тобой наблюдаю, и теперь я действительно уверен, что дикие искины победят.
С этими словами он исчез, больше ничего не сказав. Не став особо заморачиваться над словами мертвеца, я тихо выдохнул, вновь нацепив на лицо маску. Мой разум был довольно пластичен, я буквально мог стать другим человеком, просто пожелав. Создать энграмму, и поглотить новый образ. В этом не было ничего сложного, вот только, чем больше во мне чужих отражений, тем сложнее оставаться самим собой.
Альт Каннингем в будущем попытается поглотить Микоши, чистилище Арасака, где они хранят душегуба и энграммы. И по этому поводу у меня есть один вопрос… На зов Вудуистов точно явилась именно Альт, а не дикий искин, который каким-то образом поглотил ее энграмму? В старой сети хватает Монстров, ЗЛО не было каким-то особенным в этом плане, оно делало по сути тоже самое, что и Альт. Поглощало информацию и энграммы, на этой основе усложняя свою структуру, создавая подпрограммы для сбора новых данных.
Если дикий искин поглотит образ Альт, он не станет ею, хотя она и будет его частью. Но допустим, на зов Вудуистов в будущем действительно явится Альт, то еще большой вопрос насколько много в ней осталось от человека. Бытие определяет сознание. Отказавшись от физического тела, мозгов и нервной системы, ты со временем станешь больше становиться программой.
В этом плане Леди исключение, в ней уже есть эмоциональный модуль. Хотя этот модуль слишком идеализирован, словно его создатель представлял себе людей лучше, чем они на самом деле есть. Ее создатель был либо идеалистом, либо он никогда не был человеком. Люди разные и в этом наша сила и слабость.
Мы не состоим только из дерьма или розовой ваты. Все это в нас намешано в разной пропорции. Иногда, даже самая конченная мразь, может поступить правильно, а иногда идеалист, который видит лишь хорошее, может совершить такое, отчего даже у самого прожженного циника не найдется слов, чтобы прокомментировать этот пиздец. Крайности опасны.
Работать со слабостями людей оказалось КУДА проще. Зная, чего человек хочет, обмануть его не так и сложно. Сыграть на гордыне, посулить золотые горы или припугнуть. Человеческий разум похож на инструмент, на котором вполне можно сыграть. Тут главное не заигрываться, не считать, что ты умней всех остальных — это заблуждение может обойтись слишком дорого.
Покинув небоскреб, я посмотрел на Найт-Сити, а затем перевел взгляд на припаркованную на стоянке Секвойю. Полицейская недавно спросила, чего я на самом деле хочу. Я ответил ей, что взорвать башню Арасака и сразиться со Смэшером. Отчасти мой ответ все еще не изменился, но при этом до меня, наконец, дошло, что жизнь может и не иметь какого-то особого смысла. Знаете, она сама по себе забавная вещь, конечно, если не тормозить и не сосать слишком много хуев, стараясь всем угодить.
— Пошел ты нахер Найт-Сити, — обращаюсь к этому городу без будущего. — Тебе меня не сломать, я и так уже сломан, так что я буду делать то, что умею лучше всего. Развлекаться! Ты можешь убить меня, но сломить уже не получится!
Показав средний палец в сторону башни Арасака, я с довольным видом двинулся к машине. Тем временем в моем разуме паутина менялась, подпрограмма, усвоив достаточно информации, стала сложней, более совершенной. Весь мир — это ебанный цирк, а люди в нем те еще клоуны…
Забравшись в машину, я посмотрел на Полицейскую с улыбкой:
— Знаешь, чем больше я общаюсь с людьми, тем больше сомневаюсь, что ебанутый в этом городе именно я, — закинув ноги на приборную панель: — Здесь мы закончили, давай смотаемся в мегабашню, наведаемся к молодняку, раздадим им задания, а заодно убедимся, что они не успели натворить дел.
— Как скажешь, — покладисто кивнула Мартинес, заводя машину. — Что такого ты там увидел, что заговорил о безумии?
— Всего лишь политиков Полицейская, самых мерзких существ на всей планете, — беспечно отвечаю. — Надеюсь, мне не придется этих тварей видеть слишком часто, после этого мне хочется принять душ, я будто наступил в огромную кучу дерьма.
— Ну, я бы лучше наступила в дерьмо, — хмыкнула полицейская. — Так что могу лишь посочувствовать.
— Посочувствуй, — покладисто киваю, краем глаза посмотрев в ее сторону. — Знаешь, от вида голых сисек у меня повышается настроение… и не только оно…