Улыбнувшись своему отражению, я двинулся на выход. Мартинес меня дожидалась возле входа, удерживая шлем в руках. Кивнув ей, я ощутил, что парю. Похоже работа со своим сознанием имеет последствия.
— Сегодня отличный день, чтобы немного повеселиться, ты когда-нибудь играла в группе? — с любопытством уточняю.
— В академии я играла на барабанах, но это было давно и уже неправда, — качает она головой.
— Ты бы стала отличной барабанщицей, — киваю ей. — Знаешь, некоторые музыканты верят, что музыка способна изменить мир, — выйдя в коридор, произношу. — Что они могут повлиять на сердца людей, сделать этот мир хоть чуточку лучше.
— Сомнительное утверждение, — поравнявшись со мной, произнесла Мартинес. — Вокруг полно музыкантов, но Найт-Сити как был помойкой, так ею и остался.
— Наверное, музыканты забывают, что хорошей песней и большим пистолетом можно достичь куда большего, — не скрывая ухмылки.
Впрочем, корпорации в любом случае не упустят своего. Даже, если уничтожить какую-нибудь корпу, то ее место тут же займет другая. Это как сражаться с Гидрой, сколько не отрубай ей голов, толку будет немного. На месте отрубленной, вырастут новые две. Этого монстра можно победить лишь измором, вот только в современном мире это практически невозможно. Должно произойти нечто масштабное, чтобы хоть немного покачнуть власть корпораций. Таким моментом может стать прорыв черного заслона дикими искинами, вот только… жирные крысы перебираются на Луну, переводя в космос производство. Хром последних моделей УЖЕ производят только на орбите.
Пусковые шахты есть даже в Найт-Сити, не знаю, как люди этого не видят, но корпорации активно инвестируют в космос, готовые в любой момент свалить на орбиту, оставив старую сеть и проблему с ней кому-нибудь другому. Ведь недаром некоторые корпы даже разморозили проект Орион.
«Орио́н» (англ. Orion) — проект пилотируемого ядерно-импульсного космического корабля («взрыволёт») для исследования межпланетного и межзвёздного пространства, разрабатывавшийся в США в 1950—1960-х годах. Тогда эту идею забраковали, но спустя сотню лет вновь к ней вернулись. Я слышал, что его первое испытание назначено на семьдесят восьмой год где-то в Бостоне.
Столь масштабные исследования не проводят просто так. Похоже я действительно имею все шансы попасть на Луну, осталось лишь дожить до этого момента. Посетить Луну, колонии на Марсе, Венере, посетить Титан, говорят, там есть целый океан. Потратить деньги на огромной космической станции — «Хрустальный дворец». Космос сейчас не такой и безлюдный, как еще сотню лет назад.
Пройдя в лифт, мы с Полицейской спустились на парковку, откуда уже выехали в сторону Джапантауна, где размещалась Студия «Четвёртая стена», которая принадлежит медиакорпорации «И-би-эм» и является одним из самых старых представителей брейнданс-индустрии. Студия владеет большим комплексом съёмочных павильонов, где были сняты такие популярные брейнданс-проекты как «Реабилитация Максвелла» и «Киберпсихозник». Хоть сам я эту хрень не смотрел, но в сети хватает восторженных отзывов.
Когда мы выехали с парковки, я с любопытством спросил:
— Ты когда-нибудь хотела стать актрисой? — посмотрев на Полицейскую.
— Нет, я была не настолько глупой, чтобы желать славы, — фыркнула она. — Знаменитости они как дети, им всегда нужно чужое внимание, иначе они начинают усыхать и уходить в тираж. Мне подобный образ жизни не особо интересен.
— К тому же, добиться внимания к своей персоне не так-то и просто, — согласно киваю.
Лиззи Уиззи, как и любой другой артист, находится в плену у своего образа. Фанаты видят лишь то, что желают увидеть. Стоит знаменитости оступиться или сделать нечто неподходящее ее образу, как те, кто превозносил его, будут первыми, кто воткнет знаменитости в спину нож. Человеческая любовь не постоянна. Люди любят истории успеха, но еще больше они обожают истории падения.
Так что быть артистом я и сам бы не захотел. Если так подумать, то весь Найт-Сити — это моя сцена, на котором я исполняю концерты. Единственное, что моим инструментом является дека и пушка. И концерты я даю частные. В этом плане я УЖЕ получил нужную мне славу, теперь довольно многие знают меня в лицо.
Как «артист» я вполне могу понять проблему Лиззи Уиззи. Она пытается казаться, а не быть. Она живет чужой жизнью, которую ей навязала популярность. К тому же, она прошла полную кибернетическую замену тела. По факту она уже больше борг, а не человек. И, как любой борг, ее человечность должна была сильно просесть. Ей теперь сложней испытывать былые эмоции, сложней придумывать новые песни. Так что неудивительно, что она словила кризис, тут скорей удивительно, что она еще не словила киберпсихоз.