Они выехали из леса на поля, поросшие буйно пшеницей и просом, с людными деревушками и громадными стадами скота на лугах. Никто его радостно не приветствовал, никто не знал, что вот едет Даго Господин и Повелитель, изгнанный из собственного дома и лишенный трона.
Вернется ли он когда-нибудь к власти? Книга Громов и Молний учила, что в мире ничто не повторяется дважды одинаковым образом. Когда в Плоцке его бросили в ледяную воду, народ верил, что он бессмертен и возвратится из Нави. Сейчас было иначе. Ему необходимо было бы убеждать простых и лучших людей, что остался великаном. Но вот кем был он на самом деле: карликом или великаном? Ведь великан никогда не позволил бы изгнать себя из укрепленного града. Так что, может они и были правы, называя его карликом? Ведь всю жизнь дергали ним сомнения, а вправду ли зачал его великан Боза.
Снова въехали они в лес, где было больше всего буков и грабов. Преодолели какую-то мелкую речку и очутились в чаще, через которую вела лишь узкая дорога для пары лошадей. Когда же солнце скрылось за деревьями, они внезапно очутились на поляне, на которой стояли десятки шалашей и шатров, на опушке пасся крупный табун лошадей, насчитывающий, похоже с тысячу голов. Даго увидел сотни вооруженных мужчин, а из самого крупного шатра к нему вышел Петронас в пурпурном плаще, в блестящих доспехах, с обнаженной головой с белыми длинными волосами.
— Добро пожаловать, мой господин и повелитель, — смиренно поклонился он Пестователю. — Войди в шатер и поешь. Ведь ты устал от долгого пути.
Пестователь соскочил с коня и, не говоря ни слова, прошел в шатер Петронаса, где его уже ожидал стол, уставленный мисками с мясом и кувшинами сытного меда.
Прежде чем надкусить жареную баранью ногу и выпить первый кубок меда, спросил Даго:
— Зачем ты меня ожидал? Разве не ведомо тебе, что я карлик?
Петронас не уселся за стол вместе с Пестователем. Вытянувшись в струнку, он ответил:
— В момент своего рождения, мой господин, я был назван карликом, а ведь я командовал твоей дружиной и много раз побеждал могучих врагов словно великан. Имя мое звучало: Кир. Я сын королевы Зифики. Ты назвал меня карликом и приказал убить, но Порай из Плоцка и Херим отдали меня на воспитание ромеям.
Пестователь взял со стола кубок с вином и опорожнил его одним глотком.
— Я знал об этом, — глухо промолвил он. — Догадался в тот самый момент, когда охватила тебя горячка, называемая Жаждой Деяний. Знаю и то, что полюбил Зоэ так сильно, поскольку она напоминала мне твою мать, Зифику.
А потом спросил:
— Зачем ты вернулся?
— Потому что хочу, чтобы ты понял свою ошибку и назвал меня великаном, так же, как признал великанами своих сыновей, которые тебя предали.
— И что тебе с этого будет? Я — карлик. Так как же я могу назвать тебя великаном?
— Не калик ты, повелитель. Только лишь великан способен, как ты, проглотить всяческие унижения, чтобы потом обнажить меч справедливости.
Петронас упал на колени перед Пестователем и вложил свою голову под полу его белого, потертого плаща.
— Назови меня великаном, господин. Я ожидал этого много лет. Это неправда, будто бы женщина обязана умереть, рожая великана. Назови меня великаном, ибо считается лишь то, что было названо. Я буду иметь право говорить о себе: «Великан!», и задрожат от страха изменники, когда узнают об этом. Пускай услышит простой народ и лучшие люди, что не все твои сыновья предали тебя и оставили самого. При тебе остался один великан — твой первородный сын.
Сотряслось тело Пестователя судорогами. Хотел он сытным медом наполнить посеребренный кубок, только кувшин выпал из его рук и широкой лужей разлился по столу. Дошло до него, когда-то, переполненный гордыней, он сделал неверный шаг и пошел кривым путем. Если бы тогда признал он Кира, не должна была умирать Зифика, не очутился бы он, нагой и больной в лесу, среди пожирателей конины, не пережил бы он множество унижений, не нужно было бы вновь сражаться за власть. Он мог создать великую державу, а рядом с ним была бы великолепная Зифика.
— Знаю, что ты сказал мне правду. Никто, кроме моего сына, не может иметь таких белых волос, как у тебя. Твои деяния, твои сражения с велетами давно уже обратили мое внимание, что ты поступаешь, словно великан. Только переполняла меня гордыня. И даже то, что ты не позволил закрыть себя в Гнезде, но находишься здесь, с огромной армией, уже является для меня доказательством, что в твоих жилах течет кровь древних спалов. Я называю тебя великаном!