Майя видела фото клиники в интернете. Обстановка вроде неплохая, хотя шикарной ее не назовешь. Реклама обещала солнце, пальмы и полное восстановление, и все же Майе казалось, что за красивым фасадом заведения кроется тоска. Мысль о том, что маме там одиноко или страшно, была просто нестерпима, однако и не злиться на нее Майя не могла. Мама сама виновата, что там оказалась! Если бы она любила своих дочерей, как говорит, то давным-давно завязала бы с выпивкой. Изменилась бы ради них. С другой стороны, Майя понимала, что проблема гораздо глубже и разрешить ее она не в силах. Это пугало.
Вечером в среду, за ужином (домашняя еда у главы семейства получалась все лучше и лучше) папа прочистил горло и сообщил:
– В выходные маме разрешили принимать посетителей.
Майина рука с вилкой замерла на полпути ко рту, соус с макарон закапал в тарелку.
– В субботу в центре будет проходить семейный уик-энд. – Он никогда не называл это место лечебницей для зависимых или реабилитационной клиникой, только «центром», как будто мама на две недели укатила в лагерь Ассоциации молодых христиан и занимается там водной аэробикой. – Уверен, маме будет приятно увидеть вас обеих. Лично я еду и хотел бы, чтобы вы поехали тоже, но выбор за вами.
– Я с тобой, – заявила Лорен. Майя ничуть не удивилась: младшая сестра всегда была привязана к матери. На прошлой неделе Майя застукала ее в родительской спальне – Лорен стояла перед раскрытым шкафом, уткнувшись носом в одну из маминых блузок. Майе удалось улизнуть незамеченной, однако после этого она весь день провела в смешанных чувствах, не зная, то ли плакать, то ли смеяться. Ей было больно видеть сестру столь беззащитной; хотелось посадить Лорен за пазуху, спрятать от внешнего мира.
– А ты, Майя? – обратился к ней отец. – Само собой, я на тебя не давлю.
– Правда? – изогнула она бровь. – Так-таки и не давишь?
Папа лишь пожал плечами и набросился (глядя, как он орудует вилкой, по-другому и не скажешь, подумала Майя) на салат.
– Не давлю, – подтвердил он. – Если хочешь, присоединяйся, мы будем рады, но если тебе нужно еще время, я могу понять. И мама тоже. – Его взгляд потеплел, он погладил Майю по руке. – Понимаю, милая, ты все еще переживаешь.
Майя безмолвно кивнула. Ты даже не представляешь о чем, пап.
Она и не собиралась ехать ни в какой реабилитационный центр. Только не сейчас, когда у нее, Грейс и Хоакина есть планы, которые, возможно, перевернут их жизни. Кстати, сообщать отцу об этих жизненно важных планах она тоже не собиралась. Папа тут же все испортит: увяжется за ними либо решит, что перед приездом нужно сначала написать, – в общем, ни один из этих вариантов Майе не улыбался.
Расскажут ли об этом Грейс и Хоакин своим родителям… или кем там считаются Марк и Линда? Майя знать не знала. Зато понимала, почему Хоакин не захотел, чтобы его усыновили. История с Натали сама по себе довольно жуткая, но мысль о том, что Хоакина снова вышвырнут из дома, упекут в больницу или причинят ему физический вред, еще более невыносима. Когда Майя об этом думала, у нее сводило зубы, поэтому она старалась не зацикливаться.
После ужина Лорен постучала в дверь Майиной комнаты и вошла, не дожидаясь ответа.
– Ты вправду с нами не поедешь? – спросила она, скрестив на груди руки.
– К чему стучать, если все равно вламываешься без спроса? – проворчала Майя, аккуратно складывая футболку, которую взяла из кучи выстиранного белья. – Что, если я тут голышом танцую?
– Не танцуешь, так что вопрос несущественный.
– Ого, словечко из теста на определение способностей?
Лорен пропустила издевку мимо ушей.
– То есть в субботу мы с папой действительно едем вдвоем?
Майе ужасно хотелось поделиться тайной. Лорен чувствует себя брошенной; двое новых людей, появившихся в жизни сестры, ее беспокоят, и все же Майя скорее откусит себе язык, чем расскажет ей про конверт, адрес и предстоящую поездку. С вероятностью в 90 процентов Лорен тут же настучит папе, и даже если не настучит, Майя ни за что не станет просить ее сохранить столь важный секрет. Поэтому она сказала:
– Ага. Путешествие вдвоем с папой – это же так весело! Может, он даже купит тебе вишневый коктейль в «Севен-Элевен»[14].
– Виноградный! – немедленно поправила Лорен. – В «Севен-Элевен» продают виноградный коктейль, а не вишневый.
– Господи, Лор, ты иногда расстраиваешься из-за сущей чепухи.
– Из-за чепухи? Я расстроена из-за того, что моя старшая сестра не хочет вместе со мной навестить маму, которую мы не видели с того самого дня, как нашли ее на полу в ванной, всю в крови!