То, чего боятся люди, нельзя не бояться и нужно удаляться от этого. Поэтому и говорится: «То, чего боятся люди, нельзя не бояться». Если не знать страха, утопать в этом, пуститься в безудержное распутство, то вред от этого будет немалый. Поэтому и говорится: «Беспутство, у него нет конца». Таким образом, простые люди за учёбу считают увеличение и накопление знаний. Святой же за учёбу принимает отказ от страстей и уменьшение эмоций. Как говорится: «Тот, кто направлен на учёбу, с каждым днём увеличивает. Тот, кто направлен к Дао, с каждым днём уменьшает и уменьшает, пока не достигнет недеяния». Все люди забывают о Дао и стремятся к вещам, поэтому утопают в материальных страстях. Они имеют нескончаемые вредные привычки и пристрастия, веселятся, как будто пробуют мясо жертвенных животных. И они считают это за высшую красоту. Они рассматривают это за честь и не останавливаются, как будто поднимаясь на весеннюю террасу. Они считают это за высшую радость. Лао-Цзы говорит: «Только я оставляю вещи и стремлюсь к Дао. Я бесстрастен ещё до того, как появляются ростки страстей к материальному, я не знаю и не различаю в супраментальном состоянии бесстрастия». Поэтому и говорится: «Только я бесстрастный и не имею прилогов. Первозданный, подобный нежному младенцу». Младенец здесь метафорически означает состояние неразличения без любви и отвращения. У младенца кости слабые, мышцы мягкие и здесь он олицетворяет предельную мягкость. Когда люди видят объекты, к которым может быть проявлено желание, их сознание привязывается к ним и не отпускает их. Лао-Цзы говорит: «В моём сознании нет желаний. Несвязанный, дрейфую, реагируя на обстоятельства. Скромно путешествую, подобно непривязанной лодке». Поэтому говорится: «Дрейфующий, как будто не имеющий прибежища». Все люди имеют много различных искусных методов мудрости и они нескончаемо жадные, поэтому и говорится: «У всех как будто всё в избытке». Только Лао-Цзы забывает о теле, устраняет мудрость, поэтому и говорит: «Только я как будто что-то потерял. Я не знаю, и у меня нет «я», поэтому у меня действительно сердце глупого человека! Я, находясь в первозданном состоянии, не спорю с другими. Поэтому люди блещут умом (показывают свою мудрость вовне), только я тёмен. Миряне придирчивы, только я прост. Миряне совсем не имеют снисходительности. А моё сознание подобно незнающему. Бесстрастный, пустой и ясный, подобный безграничной пустоте моря. Незнающий привязанности подобно ветру, запрягающему Пустоту. Все люди кичатся умом и знаниями, у всех есть заслуги. Только я не имею знаний и страстей, упрямый и униженный, подобный простому человеку. Но я единственно отличаюсь от других тем, что ценю питание от Матери». Тот, кто рождает вещи, называется Матерью. Тот, кто рождён, называется сыном (дитём). Здесь слово Мать не в значении обычной матери, имеющей имя, а в значении пустого Великого Дао, которое может порождать Небо, Землю и все 10 тысяч вещей. Дао берётся за Мать, а объекты (вещи) — за сына (дитё). Питание означает любовь, привязанность. Все люди поворачиваются спиной к Дао и стремятся к вещам, подобно тому, как бросают мать и ищут питание у детей. А святой забывает объекты (вещи) и постигает Дао, поэтому только ищет питание у Матери. Это есть истинная учёба, которая отказывается от учёбы. Таков святой человек, поэтому его не могут потревожить бедствия и беспокойства. В предыдущей главе говорилось об отказе от святых и от мудрости, то есть об использовании того, что не имеет пользы. В этой главе говорится об отказе от учения и беспокойства, то есть говорится об обучении без обучения. В следующей главе «Об образе великого Дэ» будет говориться о форме и имени, не имеющей формы и имени.
«Облик великого Дэ определяется Дао.
Дао как вещь туманна и смутна.
Хоть Она и туманна, но имеет облик.
Хоть Она и смутна, но имеет материю.
Она таинственна, но имеет в себе сущность.
Эта сущность действительно реальна. В этом есть вера.
С древности и до сегодняшнего дня Её имя не исчезает, благодаря чему можно увидеть Красоту всех вещей.
Откуда я знаю Красоту всех вещей? От Неё (Дао)».
В этой главе говорится о том, что Дао — это форма и имя, не имеющие формы и имени. Герой, имеющий Дао, концентрирует гармоничную ци внутри, а его великолепие обнаруживается вовне. Он имеет облик великолепного Дэ (Добродетель, проявление Дао). Этот облик Дэ проявляется из сущности Дао. То есть это и есть облик Дао. Поэтому и говорится: «Облик великого Дэ определяется Дао». Эта сущность Дао изначально не имеет формы, и у неё нет какой-либо определенной формы. Поэтому говорится, что «Дао как вещь туманна и смутна». Туманна и смутна, то есть, как будто она есть, и как будто её нет, она неопределённа. Кроме того, в этом отсутствии облика как будто существует облик. Поэтому и говорится: «Хотя она и туманна, но имеет облик. Хотя она и смутна, но имеет материю». Её сущность предельно глубинна и предельно скрыта, её невозможно увидеть. И в этой глубине, скрытости и таинственности существует предельно рафинированная настоящая сущность. Поэтому говорится: «Она таинственна, но имеет в себе сущность. Эта сущность действительно реальна». Об этом как раз сказано в Шурангама-сутре: «Единственная настоящая сущность». Форма этой сущности не исчезает, но скрыта. Её называют областью скрытого сознания. Ученики должны знать, что эта сущность сознания не имеет формы, но она никогда не теряется при функционировании шести органов чувств. Поэтому и говорится: «В этом есть вера». В начале этой главы говорится о форме, не имеющей формы. В конце главы говорится об имени, не имеющем имени. То есть говорится о том, что имена всех красивых вещей в этом мире приходят извне. Эти имена ненастоящие, нереальные. Поэтому их имена легко исчезают. Только сущность Дао реальна и имеет имя. С древности и до наших дней Её имя не исчезает, благодаря чему можно увидеть красоту всех вещей. То есть Дао обладает красотой всего. Поэтому подвиги святых людей передаются через 10 тысяч поколений, но их имена не увядают. Поскольку они проистекают из предельной сущности Дао. Все имена императоров, вельмож, военачальников происходят от человеческих желаний. Поэтому их деяния увядают, а имена исчезают. Только имеющий Дао не ожидает заслуг, но его заслуги сами собой велики. Он не ждёт восхваления своего имени, но его имя не увядает. Отсюда узнаём, что внутри святого есть реальное великое Дао, а вовне у него есть облик процветающего Дэ. Он обладает всей красотой. И она происходит от Дао. Поэтому и говорится: «Откуда я знаю красоту всех вещей? От неё (Дао).
«Приспосабливающийся, повсеместен.
Изгибающийся, распрямлён.
Низкий, наполнен.
Замызганный становится новым.
Если мало, то обретаешь.
Если много, то сомневаешься.
Поэтому святой обнимает Единое (придерживается Дао) и служит образцом для Поднебесной.