Чтобы добыча как мед текла,
Чтобы златом пролилась река!
Для того нужно делать так,
Чтоб не в грош оказался пятак!
Чтобы каждый из нас умел,
Устилать путь ковром из тел!
Ох пираты вы дети мои,
Не какие-то крестик - нули!
Каждый с вас это богатырь,
Поскорее ковригу стырь!
Абордаж это для мужчин,
Не искать в пораженье причин!
Лучше просто пуститься в пляс,
Верю я, что ваш дух не угас!
Поведу вас в атаку друзья,
Мы пираты - родная семья!
Будем драться вроде чертей,
И других больше нет идей!
Шуму создавала эта песня много.
Граф Санта-Клаус дон Парадный вошел в помещение он опоздал на приглашение губернатора и поэтому оказался страшно злой. Увидев здоровенного детину поющего малопристойные песенки он с волнением спросил:
- А это еще что за шут?
Губернатор ответил:
- Ты видишь самого великого адмирала Папирус дон Хапуга!
- Да какой это дон Хапуга? – Рассвирепел, топая сапожицами по мрамору граф. – Это просто шут бобовый.
- Не может быть, у него эполеты. – Пробормотал опустив голову и густо покраснев губернатор.
Граф истошно проорал:
- Так этот толстый гаденыш самозванец, я несколько раз встречался с адмиралом, он совершенно не похож на ряженую гориллу.
- Арестуйте его! – Прокричал, стараясь скрыть смущение губернатор.
Уже не раз тертый Владимир-сорванец понял, что дело плохо чиркнул спичкой и поджег заранее подготовленный фитиль. Сундук только сверху был покрыт тонким слоем золотых монет, а внизу и посередине был порох. Юноша на всякий случай предусмотрел пути отхода. Плюс, конечно же, и экономия драгоценного металла, когда совмещаешь приятное с полезным. А точнее выполняешь, причем успешно две функции. Взрыв должен стать сигнал для общей атаки пиратов. Целый отряда стражников уже подбегал к двери, и Владимир Путин швырнул сундук в них. В бросок он вложил все свое отчаяние и ярость, поэтому довольно увесистый предмет полетел довольно далеко. Взрыв был страшен, обвалилась пара колон, было убито больше тридцати человек, а взрывная волна отбросила Владимира Путина к стене, едва не расплющив юношу.
Крепкие кости хрустнули, однако это лишь разозлило Владимира-сорванца, размахивая мечом, он ринулся добивать уцелевших врагов. Варнава также не терял даром времени, швырнув стол и придавив губернатора, он выхватил саблю и налетел на графа.
Между ними вспыхнул жаркий поединок.
Санта-Клаус кричал, хрипя словно сломанный граммофон:
- Горилла облезлая, я тебя проткну насквозь шпагой.
Варнава в ответ орал:
- Петух я срублю тебе голову.
Превосходство капитана пиратов в росте и весе сказалось мощным ударом массивной сабли, он перерубил шпагу, а затем почти рассек своего соперника пополам.
Правда, умирая граф обрубком шпаги, слегка поцарапал ему живот, проступила кровь.
Впрочем, Варнаву это не могло остановить, он продолжал махаться направо и налево. На него бросались стражники, и, получив добрый удар, оседали. От взрыва выбило двери и, видя яростно сражающегося мальчишку, капитан прибавил ходу к нему. Владимир-сорванец громко прокричал:
- Атаман, бегите отсюда, я задержу их.
Варнава, зарубив очередного, противника пробурчал:
- Скоро подойдут наши друзья, а мы и так продержимся.
Применив прием, двойной винт Владимир Путин срубил сразу троих и стал рядом с капитаном. Мальчишка шепнул:
- Главное чтобы не применили мушкеты.
Снаружи было слышно как корабль залп, потом, развернувшись, пальнул другой раз.
Владимир-сорванец же рывком скинул ненавистные туфли. Запустил каблуком прямо в глаз одному из пытавшихся прорваться офицеров. Благо каблук серебряный и лупит сильно, вылетело око, зависнув на нервном стебле.
Как и полагали пираты, внезапность позволила им частично захватить и частично уничтожить вражеские пушки. Гарнизон крепости попал под жернова, многие солдаты были убиты сразу, они пали, даже не осознав опасности. Почти триста закаленных в боях морских разбойников ворвались в город. Контрабасовцы гибли сотнями, лишь отдельные из них отстреливались или пытались рубиться.
Крутой Владимир-пацан, и Варнава, и еще два пирата, не стояли на месте, а перешли в наступление, охрана дворца довольно быстро впала в панику. Они дергались и отступали, закидывая своими мертвыми телами мраморные лестницы. Юноша вошел в дикий раж, словно у него и не было бурной ночи, вот очистив несколько комнат, они вырвались из колоритного сооружения, где казалось, даже стены источали угрозу.
Срубив троих, Владимир-сорванец окинул окрестности орлиным взором. Все ближайшие подступы к городу были охвачены пожарами, видны многочисленные фигурки, которые копошились как муравьи и сталкивались друг с другом.