Я даже не знаю, как мне реагировать. В первую секунду мне хочется рассмеяться, настолько это абсурдно. Фильмы для взрослых, серьезно? Как им могло такое в голову прийти? И именно тогда, когда я задаю себе этот вопрос, желание смеяться тут же испаряется.
Клеман.
Как я могла думать, что он просто оставит меня в покое после того, что я с ним сделала? Он почувствовал себя униженным и поэтому решил провернуть то же со мной. Успешно: никогда в жизни мне не было так стыдно.
– Это не то, что вы думаете, – говорю я и прочищаю горло. – Человек, который сказал вам это, соврал.
Я сразу же понимаю, что все кончено. Моя возможность ушла, улетела, улетучилась. И даже если они мне поверят, не слишком профессионально выкладывать свое грязное белье во время собеседования. Мистер Милашка явно такого же мнения, поскольку кривится и беспомощно разводит руками.
– Поверьте, мне очень жаль.
Разинув рот, я стою перед ними, отказываясь в это верить. Вот так все и закончилось. Клеман решает, что я не заслуживаю и шанса, и никто ему не возражает. Уже вот-вот конец года, а я все еще не нашла стажировку… Просто катастрофа.
Я в трансе киваю, хватаю вешалку и папку, чтобы уйти. Развернись, Виолетта-аромат-фиалок-лета! Все кончено. Удача отвернулась от тебя. Это карма, старушка, карма!
Я знаю, что должна кричать, возмущаться, может быть, даже плакать. Но я ничего не делаю. Выйдя из здания, вызываю такси. Я совершенно сбита с толку и, возможно, даже не осознаю, что только что произошло. В машине я вдруг начинаю смеяться. Водитель смотрит на меня в зеркало заднего вида, но я не обращаю на это внимания.
Порнофильмы, значит. А дальше что? Мне это кажется настолько смешным, что я хохочу еще пару минут. Я пробую позвонить Лоану и с тяжелым сердцем рассказать ему обо всем, но после двух гудков меня перенаправляют на голосовую почту – как если бы он сбросил мой звонок.
– Все хорошо? – спрашивает водитель, паркуясь у дома.
– Все просто чудесно.
Это ложь. Все просто ужасно. Но это не идет ни в какое сравнение с тем, что я вижу из окна. Уже ухватившись за дверную ручку, я замираю. На улице стоит Лоан и… оживленно разговаривает с Люси. Я пристально смотрю на них, отказываясь в это верить. Я молюсь, снова и снова, чтобы он не повелся на это, но зря.
Люси на пару секунд замолкает, а потом наклоняется и целует его. Лоан не уклоняется. И не отвергает ее. Он просто кладет руку ей на талию и закрывает глаза.
Мое сердце замирает. Ноги словно ватные. Я ничего не чувствую, потому что именно в этот момент я понимаю, почему он не ответил на звонок и почему вчера вечером, когда я сказала, что люблю его, выглядел таким виноватым…
Он снова сошелся с Люси. После всего, через что мы с ним прошли, после того, как я изменила своему парню, который оказался настоящим негодяем, но я еще тогда этого не знала, – когда я раскрыла ему свои самые страшные секреты, после того, как он чуть не умер, а меня чуть не хватил инфаркт, – после всего этого он все равно выбирает Люси.
Я люблю его, а он выбирает Люси.
Я люблю его, но этого недостаточно. Меня недостаточно. Меня никогда не бывает достаточно. Я люблю свою мать, но этого было мало, поэтому она ушла. А теперь и Лоан тоже.
Даже не задумываясь, я достаю телефон и прошу водителя отвезти меня на Лионский вокзал. Я нажимаю кнопку. Через пару гудков мне отвечают:
– Виолетта?
– Папа! – кричу я.
– Привет, родная! – восклицает он, а потом слышит один из моих жалобных всхлипов. – Ну что такое?
Если бы ты только знал, папа…
– Я хочу вернуться, – рыдаю я, прижимаясь головой к кожаной спинке сиденья. – Не хочу больше оставаться в Париже, пожалуйста, забери меня домой.
Я продолжаю плакать, и напряжение потихоньку спадает. На другом конце линии мой отец, кажется, совершенно растерялся.
– Родная, успокойся! Дыши! Что случилось?
– Ничего не случилось! – отвечаю я.
– Ладно-ладно, я куплю тебе билет на поезд и перезвоню, скажу время. Все будет хорошо, родная. Не плачь.
Я жмурюсь и киваю, хотя знаю, что он меня не видит. Не знаю, будет ли все хорошо, но одно знаю точно: здесь я больше оставаться не хочу.
37. Наши дни