Кирион уже тем временем успел сходить в коридор и позвать своих мордоворотов.
— Вставай, — он дёрнул меня за плечо. — Займёмся делом.
Помещение, куда меня привели, оказалось похожим на больничную операционную. Слепяще-белые стены и потолок, длинный, такой же белый стол с креплениями, над ним что-то вроде двух люминесцентных прожекторов, шкафы с полупрозрачными дверцами, в которых стояли тёмные склянки и лежали какие-то инструменты, о предназначении которых я даже не хотел думать.
Мордовороты ушли после того, как взгромоздили меня на стол и закрепили в тисках руки и ноги, растянув их вверх и вниз до хруста суставов. Как только дверь за ними захлопнулась, ко мне подошли Кирион и ещё один мужчина — возрастной, с короткой седой бородкой, седыми, по плечи волосам и при этом тёмными, очень живыми и цепкими глазами — он был похож на врача, особенно в этой обстановке.
— Приступим? — нетерпеливо спросил Кирион.
— Ни разу не проверяли ещё это зелье. — «Врач» задумчиво поглаживал бородку и не двигался с места, осматривая меня оценивающим взглядом. — Может, не будем спешить? А то вообще ни с чем останемся. Знаешь же, лучше йотун на аркане, чем дракон в небе.
— Да ну тебя, с твоими поговорками, Фаральд, — раздражённо дёрнул головой Кирион. — Вороны накаркали мне сегодня удачу. Давай не будем откладывать.
— Раз ты так настаиваешь… — Фаральд развернулся и ушёл вглубь комнаты.
Я несколько раз дёрнулся, пытаясь вырваться из тисков, но безуспешно. Оставалось только лежать и стараться не вслушиваться в звон склянок и металлическое бренчание невидимых мне инструментов.
Боялся ли я смерти? На этот раз — да. Даже не боялся, а не хотел умирать вот так… Ведь одно дело погибнуть в бою или спасая чьи-то жизни, и совсем другое — когда у тебя заберут кровь, чтобы использовать в своих корыстных целях.
— Лежи смирно. Не шевелись. — Ко мне подошёл Фаральд с острым ножом в одной руке и маленькой воронкой в другой. — Чем меньше будешь мешать, тем меньше пострадаешь.
Я неподвижно замер. Если сейчас всё пойдёт по плану Кириона, то я не умру. А потом… Рассчитывать на чью-то помощь в этом мире не приходится. Но всё же я попытаюсь, пусть не спастись, но хотя бы оказать сопротивление. Но для этого сейчас надо выжить!
Я даже не почувствовал надрез, только увидел, как чуть ниже ключицы потекла кровь странного огненно-алого цвета. Фаральд тут же вставил в рану воронку и приказал:
— Заливай. Только осторожно! Не больше девяти капель.
И вот тут меня обожгла боль! Казалось, во мне закипела кровь. Всё тело горело огнём, его будто разрывало на части и било током одновременно. Из моего горла вырвался даже не крик, а звериный рёв. Я забился, пытаясь вырваться, избавиться от боли. Но она только усиливалась, хотя казалось, больнее быть просто уже не может.
И вдруг всё закончилось. Перед глазами возникла чернота. Я повис в бескрайней и холодной пустоте. Перед закрытыми глазами замелькали видения. Снежные бури, покрытые лесами горы, мрачные подземелья, горящие селения. Я захлёбывался солёной водой, задыхался в петле, висел вниз головой над пропастью. Последнее, что я увидел — огни города, от которого я уводил падающий самолёт…
— Говорил тебе, он очнётся, — послышалось над головой. — Демоны живучие!
— Но не настолько… Нам просто с этим повезло.
— Смотри, вот она! Проступает! Кено! Всё-таки ворон не ошибся. Мы везунчики, Фаральд!
Ко мне снова стало возвращаться ощущение тела. Глаза открыть ещё не было сил, но я уже чувствовал, что руки и ноги больше не растянуты, только пошевелить ими я не могу. И ещё было лёгкое покалывание в районе ключицы и на левом плече.
— А это что у него ещё? Это же…
— Это Знак Карателя!
— Но откуда он у него?! Разве среди них есть чистокровные демоны?
Через силу я всё-таки приоткрыл глаза, но на большее был всё ещё не способен. Да и ни к чему было выдавать, что я пришёл в себя. Правильней всего сейчас лежать неподвижно и слушать, что про меня говорят.
— Да что вообще ты знаешь про карателей?! — В голосе Фаральда явно слышался страх. — Только слухи и домыслы… Ну и вляпались мы! Теперь нам не избежать смерти!
— Но никто же не знает, что он здесь. — Кирион был настроен оптимистичней. — Он нигде не успел отметиться. В этом я уверен.