– Каким образом?
– Всё, что остаётся в бездне, растворяется в ней, но оставляет шлейф…
След, так сказать. Ну и вот…
Экзаменатор хлопнула ладонью по столу.
– Что ж, ладно. Надеюсь, Бог меня простит… – Она потянулась к зачётке. – Кем вы собираетесь стать, молодой человек?
Тут я совершил главную студенческую ошибку.
– Собираюсь работать с измерениями, – гордо отчеканил я. – Исследователем.
– Вы хотите работать с иными измерениями? – переспросила она. Ручка в её пальцах замерла над зачёткой.
– Ну… да, – смутился я.
– С таким вот ничтожным багажом знаний?
– В этом деле ведь главное – практика, а теория доучивается в первые годы стажировки…
– Что?! – возмутилась экзаменатор. – Да как вы?.. Вы это серьёзно, или это такая чудовищная шутка?
– Мой дядя… – начал было я, но она меня перебила:
– Да, я знаю, кто ваш дядя. Он неплохо натаскал вас по иным мирам, но это не делает вас ни исследователем, ни кем-то ещё. Вы просто мальчишка, который когда-то гулял по туманным кварталам! В компании опытного исследователя, между прочим. А для нашего дела нужно прекрасное знание теории. И не приводите в пример вашего дядю – он-то теорию знает идеально. На этом дереве до сих пор висит его значок.
Она кивком указала на дерево, где на ветвях покачивались сотни мелких студенческих значков, оставленных здесь лучшими выпускниками. Потом толкнула мне через стол зачётку и тоном, не допускающим возражений, сказала:
– Увидимся на пересдаче. Всё, не задерживайте меня.
Кивнув, я взял зачётку и встал. Когда выходил со двора, в моей голове царил настоящий хаос, и я не понимал, чего в нём больше – негодования или стыда. Стыд взял верх, когда я увидел Оливера. Он уверенно шагал к столу, из-за которого я с позором вышел. Проходя мимо, он замедлил шаг и сказал:
– Всё видел. Позорище, конечно, но ты всё наверстаешь.
Ну да, конечно. Ему, как одному из первых студентов курса, о таком легко говорить.
Из дворика я вошёл в массивный корпус университета, там взял в автомате стаканчик кофе и с ним вышел на крыльцо со стороны улицы. Глянул на свою машину – покрытую городской пылью чёрную Vis Ventus, без спроса взятую у дяди. На этой машине мы с Оливером должны были отправиться за город, отмечать успешную сдачу экзамена. Но теперь веселиться настроения уже не было.
Я сел на капот машины и стал ждать.
– Ну как, сдал? – спросил я Оливера, когда тот вышел из корпуса.
– Ещё бы. Высший балл. А у тебя опять пусто, друг мой.
– Но-но, не зарывайся.
– Пусто, как в бездне.
– Хватит, я сказал.
– А что, я не прав? У тебя уже традиция – не сдавать экзамены с первого раза. Думаю, преподаватели скоро просекут эту твою фишку и будут сразу отправлять тебя на пересдачу, не задавая вопросов. Чтобы время не тратить.
– Тебя же ещё на экзаменах слушают, несмотря на твои баллы.
– А у меня голос приятный. Вон, и ты меня слушаешь… Да мне бы и плевать, учишь ты или нет, но уж больно обидно – голова у тебя работает, связи есть… Всё, что нужно – это спокойно доучиться и сразу получить жирное место. Но нет! Это не для тебя.
– Шёл бы ты, умник… Моя жизнь – не твоё дело. Как хочу, так и учусь.
– Это не учёба, друг. Это имитация учёбы. Тебя бы давно вышибли, если бы не уважение к твоему дяде. Кстати о дяде… Кхм. Этот чудесный Vis – это ведь его машина?
– Ага. – Я обрадовался смене темы. – Думал, что поедем на ней отмечать.
– А теперь какие планы?
– Не знаю. Может, прокачусь по городу и отправлюсь домой. Может, даже сяду за книги. Пересдача через неделю.
– Ого! Вот это решимость! – обрадовался Оливер. – Кстати, а где твой дядя?
– В отъезде. Очередная командировка.
– И весь дом в твоём распоряжении?
– Ага. Думаешь, сейчас самое время этим воспользоваться?
– Ещё бы! Перед тобой открылись блестящие возможности! Подумать только – можешь учить в полной тишине, в любой комнате дома, и никто не помешает!
– Ты скучен до зевоты. – Я кисло улыбнулся. – Надо бы пригласить девчонок да посидеть как следует… Вот только теперь мне уже не хочется.
– И правильно. Оставь развлечения на каникулы. Закроешь сессию, а там уж развлекайся. Кстати… Раз уж твой дядя не в городе… Могу я сесть за руль этой крошки?
– Можешь. – Я кинул ему ключи и плюхнулся на пассажирское сиденье.
Оливер с энтузиазмом завёл двигатель, тронулся с места рывком и заглох.
– Тебе помочь? – спросил я.
– Сам справлюсь. Просто давно не садился за руль.
Со второго раза у Оливера получилось. Мы выехали со стоянки универа, и я стал лениво смотреть на проплывающие мимо дома и дворы, пока Оливер в экстазе крутил руль. Город уже оделся в свежую, пока ещё не запылённую, июньскую зелень. Балкончики двух- и трёхэтажных домов были украшены горшочками с цветами. Дети бегали друг за дружкой, на скамеечках сидели старики с газетами, в распахнутых окнах суетились хозяйки. Мужчина в тёмном костюме, по виду офисный работник, брёл по тротуару, устало улыбаясь. Собака под деревом виляла хвостом, глядя на сидящего на ветке кота. Молодая мама с девочкой, визжащей от восторга, кормили хлебом подлетающих воробьёв и голубей. И ещё какие-то люди, с рюкзаками и чемоданами, явно спешащие…