Критерием, на основе которого при этой переписи определялась национальность, служил язык. Таким образом все объявившие своим родным языком русский были записаны в великороссы. Поскольку многие образованные представители нацменьшинств (инородцы) свободно владели русским языком (общим для всей империи), а отождествление с русскими способствовало их карьере, можно считать, что доля нерусских, выявленная в результате переписи, оказалась даже преуменьшенной.
Отношение царизма к инородцам — национальным меньшинствам Российской империи — менялось в течение столетий. До периода реформ Петра Великого центральную роль в формировании отношения к нацменьшинствам играла религия. Подоплекой дискриминации чаще всего являлось стремление обратить в православную веру подданных-нехристиан, т.е. мусульман, иудеев и др. По мере того, как монархия становилась все более «светской», в XVIII веке религиозный фактор в основном уступил место политическим соображениям. Обращение с национальными меньшинствами, как и с великороссами, все чаще оказывалось в зависимости от интересов династии и стремления к укреплению самодержавия, что ставилось правительством в качестве одной из главных целей. Это отнюдь не исключало политики автономии в качестве вспомогательного средства для поддержания цельности пестрой по составу державы.
В XIX веке победное шествие национализма в Европе простерло свое влияние, естественно, и на Россию. О русификации как об официальной линии правительства можно говорить всерьез начиная с 1863 года, когда было подавлено Польское восстание. Хотя император, разумеется, оставался по-прежнему единым государем «своих народов», по мере усиления национализма началось и подчеркивание принципа национального верховенства в государстве: «Россия — русским». Последовательное усиление и обособление окраин привело бы раньше или позже к распаду империи. Этим объясняется и явная непоследовательность, проявлявшаяся в победоносцевском образе мыслей: с одной стороны, подчеркивали, что человек — продукт исторической традиции, с другой — отрицали за национальными меньшинствами России право защищать культурные и исторические обычаи своих народов от стремления правительства к унификации и централизации. С точки зрения бюрократии, национальная и религиозная пестрота империи являлись не только досадными препятствиями «четкому» и единообразному управлению, но и предоставляли также возможность использовать национальное чувство великороссов как оружие в борьбе с растущей общественной неудовлетворенностью, чтобы отвлечь внимание общества от важных внутренних проблем, остававшихся нерешенными.