«Ну, прямо как в морге», – ухмыльнувшись, подумал капитан.
Внезапно машина одного из операторов начала издавать короткие сигналы на высокой частоте. Морпех тут же оживился и направился к четвертому пульту, чтобы узнать, что происходит. Однако оператор не заставил себя долго ждать и первый доложил о происшествии:
– Радары засекли военно-транспортный самолет, двигающийся в нашу сторону по направлению юго-запад, прямо от сопки Н-15!
– Тоннаж? – нахмурился офицер.
– Судя по внешним данным, «Ил-76»! – произнес оператор.
– Ясно, – отрезал капитан. – Смотрите в оба, если что еще появится – я на рации.
Ситуация начинала резко меняться. Томительное ожидание, похоже, прекращалось. Все входило в новую фазу. Теперь уже все будет зависеть только от него, капитана. От того, насколько правильно он просчитает все то, что произойдет в ближайшее время.
Капитан еще раз окинул взглядом душную рубку и про себя порадовался тому, что больше не придется торчать за этими проклятыми пультами и можно будет заняться тем, чем он привык заниматься – воевать.
Быстро спустившись по винтовой лестнице, он выскочил наружу. Дежурный, который был проинформирован в первую очередь, уже включил сигнал «боевая тревога», и на плацу был выстроен весь личный состав части. Капитан прошелся вдоль рядов и отдал краткие команды по предстоящей обороне. Однако никому здесь ничего объяснять было не надо – бойцы не хуже командира понимали свою задачу. Не тратя долго времени попусту, офицер отдал команду разойтись по местам несения боевого дежурства.
Через несколько минут база изменилась по сравнению с тем, чем она была еще двадцать минут назад. Визуально вроде бы все оставалось таким же: все так же ворочались тяжелые локаторы радаров, кружили альбатросы и били где-то внизу тяжелые морские волны. Вся разница была в том, что по периметру базы затаилось два взвода солдат, а все ракетное и противопехотное оружие было приведено в состояние боевой готовности. Стоит заметить, что на базе предпочтение отдавалось именно противовоздушным комплексам.
Не прошло и десяти минут, как вдалеке послышался рокот тяжелых моторов транспортного «Ила». Командиру базы даже не пришлось отдавать команду: все стволы тут же направились в сторону самолета, а солдаты терпеливо выжидали в укрытиях, готовые в любой момент выскочить на огневые позиции и изрешетить любого противника.
Офицера волновало только одно – как поведут себя десантники? Ведь высаживаться «в лоб» было бы глупостью – всем известно, что десантник в воздухе абсолютно беспомощен. Они и пятисот метров не пролетят, как будут изрешечены крупнокалиберными пулеметами. С другой стороны, зачем тогда «светить» самолет? Было очевидно, что он оборудован системой скрытия на малых высотах и без проблем мог обойти базу с тыла, где десантирование подразделения было гораздо более оправданным. А может, они так и поступили, и самолет – всего лишь обманный маневр? Но и тогда опасаться было нечего – база охраняется настолько тщательно, что все подходы и места швартовки свободно простреливаются метров на двести. А со стороны сопки ни один здравомыслящий командир подразделение не поведет: во-первых, их тут же заметят, а во-вторых, горный кряж находится прямо напротив входа в базу, а это противоречит всяким здравым принципам военной науки.
Однако долго гадать капитану не пришлось – как только прожекторы выхватили алюминиевую тушу самолета из предрассветной мглы, фюзеляж воздушного гиганта раскрылся, и из него, как из стручка горох, посыпались парашютисты. Визуально их было не меньше десяти человек. Однако они не предприняли никакого обходного маневра – было очевидно, что они приземляются прямо на территорию станции!
Капитан тут же включил рацию и отдал команду не стрелять по парашютистам. Он прикинул так – если они приземлятся на территорию базы (а они, очевидно, именно туда и попадут), их будет проще взять живьем, потому что пятикратный перевес живой силы отнюдь не мелочь в таких делах. А целое подразделение «языков» вместе с боевым офицером – улов гораздо более ценный, чем дюжина трупов на скалах.
Парашютисты все снижались.
– Я просто не могу поверить своим глазам, – покачав головой, произнес командир базы.
– Совершенно с вами согласен, – кивнул стоявший рядом старший лейтенант, – можно было ожидать чего угодно, но не этого.
– Целое подразделение. Живое! В руки! – Капитан довольно потер руки. – Фортуна сегодня на нашей стороне. Что скажешь, старлей?
– И мы этот шанс не упустим. – На лице подчиненного показалась широкая улыбка.
– Ну, а теперь за дело...
Глава 4
Над долиной стелился густой пар, который, словно из пароходной трубы, вырывался из высокой сопки на самом краю вулканической гряды. Снег падал мелкими хлопьями, и внутри огромного «котлована» было безветренно.
На заснеженный горный склон по очереди падали белые купола парашютов, из-под которых в считаные мгновения появлялись человеческие фигуры и быстро сматывали стропы в узел. Когда все парашютисты успешно приземлись, один из них указал на сопку, и они бегом, четко и слаженно, последовали за ведущим. Им был Батяня.
Его подразделение шло без задержек, энергично преодолевая преграды в виде огромных камней, поваленных деревьев и прочего природного мусора. Скорее всего, не так давно по этим местам прошла сильная вьюга, и поэтому бурелома на склонах сопки валялось предостаточно. Давал о себе знать и свежевыпавший снег: он валил всего лишь со вчерашнего вечера, но снега здесь уже имелось столько, что дальше свободно передвигаться по котловану сопки было уже невозможно. Однако снег для подготовленного для таких испытаний солдата не помеха – Лавров скомандовал надеть лыжи, и мобильная группа с удвоенной скоростью начала подниматься вверх, прямо к вершине сопки.
Опытным десантникам не потребовалось много времени, чтобы преодолеть расстояние в четыреста метров. Через несколько минут они уже находились на верху маленькой сопки, а Батяня с Абакумовым расположились на импровизированном наблюдательном пункте. Со стороны базы это место практически не просматривалось, поэтому Батяня мог спокойно наблюдать за происходящим там, не боясь быть замеченным.
Лавров приник к оптике бинокля: над базой все еще реяли белые купола, а противник на станции, по-видимому, ожидал приземления десанта. Батяня с легкой ухмылкой наблюдал за расположением сил противника: с этой точки там все смотрелось как на ладони. Возможно, командир базы не учел одного обстоятельства: вести наступление со стороны сопки действительно было невозможно и, мягко говоря, неоправданно опасно, но для того, чтобы вести наблюдение, сопка подходила просто идеально.
Прапорщик лежал рядом с Лавровым, глядя на то, что происходит в небе над станцией. Хотя на Камчатке стояла календарная осень, здесь, на побережье, начинало пуржить. Мелкий снег накрывал сопки и холмы, а из-за строения здешнего ландшафта еще и взвивался в воздух, создавая непролазную пелену. Абакумов был недоволен такими возможностями обзора, и поэтому, удостоверившись, что Батяня уже увидел все что нужно, спросил:
– Товарищ майор, разрешите бинокль? Хотелось бы взглянуть, что там и как.
К удивлению прапорщика, в этот момент майор был настроен предельно собранно. И, как это бывало в такие мгновения, говорить с ним не по делу было бесполезным. Батяня, не отрывая окуляров от глаз, коротко и веско заметил:
– Он тебе сейчас ни к чему. Готовь отделение к марш-броску.
Абакумов не стал пререкаться и отдал команду на выступление. Бойцы тут же поднялись с привала, взяли оружие наперехват и выстроились в колонну по одному. Перед броском прапорщик еще раз приказал проверить обмундирование и оружие. Батяня посмотрел на своих бойцов и довольно улыбнулся про себя. По поводу предстоящей операции у него имелись кое-какие соображения, но пока он их оставлял при себе.