— Не смотри, — отвернул от нее экран Платон. — Фигня это все, не обращай внимания. Меня добило, когда эта Назира про мужиков стала заливать. Ты хоть раз видела Полину с каким-нибудь мужиком?
Подставила, мразь, уродка, сдохла…
— Лиза.
— А?
— Ты нормально?
— Да, все хорошо. Что ты спрашивал?
— Ты когда-нибудь видела Полину с какими-то мужиками?
— Конечно, нет, — ответила Лиза. Не видела, но почему-то могла представить, как эти мужчины смотрят на Полину. Какой они ее видят.
— Вот и я говорю. Чушь какую-то прогнала эта Назира. И про тебя тоже.
— Так ты не веришь, что я могу что-то знать?
— С чего это? — улыбнулся своей теплой, кривоватой улыбкой Платон. — Мы же с тобой вместе эту дверь взламывали. Наверно, не стала бы ты так лютовать, если бы за Полину не переживала.
— Ну, если мы — это ты, я и тот дядька со здоровенными кулачищами, который все сделал, то да.
— Вот так и приди девушке на помощь.
Девушке… Кажется, до Платона Лизу еще никто так не называл. Только в очереди в магазине, или на мосту, когда просили уступить дорогу. Но это же не считается. В таких ситуациях девушкой могут назвать даже пенсионерку. Общепринятой обращение, не более того. Платон же явно говорил с другой интонацией. Об уродке так бы не сказали. Правда, в интонациях, если речь не о музыке, Лиза не особенно сильна… А вдруг он имел ввиду не ее? Лиза с досадой мотнула головой. Конечно, он говорил о Полине. Он ведь пришел на помощь своей девушке.
— Она не такая, как ее там выставили, ты же знаешь, — будто бы подтверждая Лизины сомнения, заговорил Платон. — Преданная, заботливая, целеустремленная. Не кукла какая-то инстаграмная. Она меня своей личностью привлекла, талантом, независимостью, а не попой. Так они уже на этих фотках сзади внимание акцентировали.
Отвернувшись, чтобы Платон не увидел, как она в очередной раз без повода краснеет, Лиза подумала, что с ней и правда что-то не так. Какие фотки сзади? Она этого даже не заметила. Наверно, листала в это время собственную галерею. По ней, как раз, четко видно — Платон ошибается. Полина выглядела сногсшибательно, по-другому не скажешь. Наверняка это привлекало бы к ней мужчин, но в их с Лизой окружении были только мальчишки. Точнее, в Лизином окружении. Ведь, кроме колледжа, Полина ходила еще в тренажерный зал, а по пятницам и субботам подрабатывала в ресторане.
— Бесит, что в полиции теперь тоже так про Полину будут думать, — уставился куда-то за пределы стены Платон.
Пока он ничего не видел вокруг себя, Лиза рассматривала его голубые глаза, высокие скулы, ровный, слегка плоский на кончике нос, приоткрытые, аккуратно очерченные губы. Вроде бы те же, что и все четыре курса колледжа. Точно те же, что и в дни, когда он приходил к Полине и вместе с ней закрывался в этой комнате. Но только не для Лизы. Красота в глазах смотрящего. Кажется, так было у Оскара Уайльда в «Портрете Дориана Грея». От воспоминаний о книге у Лизы побежали по коже мурашки. Что же ей все время в голову лезут жутковатые образы из литературы и искусства? Как на счет Пеппи Длинныйчулок или подсолнухов Ван Гога?
— Представляешь, где они ее теперь искать будут…
Лиза вздрогнула. Она сама не заметила, что залипла на лице Платона так же, как он — на стене.
— Нет, а где? — отвела она взгляд.
— В притонах каких-нибудь. Не понимаю, почему ты со всей этой чушью соглашалась.
— Я не соглашалась. Просто так смонтировали.
— Не твои слова, что ли, подставили?
— Мои, но не в те места, где я их говорила.
— Уроды. Надо на них в суд подать!
— Это придется ездить на слушания всякие, а у меня конкурс скоро…
— К конкурсу, конечно, надо готовиться. Но а как Полина?
— А чем ей поможет мой суд? — пожала плечами Лиза.
— Может, полицейские задумаются, что надо и в другие стороны посмотреть.
— Мне кажется, они и так туда не смотрят. Ну, куда ты говоришь… Сегодня утром ко мне приходил Илья Павлович. Кто он, я никак запомнить не могу.
— Опер. Ищейка, короче.
— В общем, мне показалось, он тоже этой Назире не поверил.
— Или сделал вид, чтобы тебя разговорить. Меня он раз пять на допросы вызывал, и каждый раз такой весь, типа друг…
— Ну, не знаю. Он говорит, его слова тоже из контекста вырвали. Вроде бы и сам это сказал, но не то имел в виду.
— Ладно, посмотрим. Но я бы на него не надеялся особенно. Надо самим что-то делать.