онный пакет и скрылся из виду. – И откуда у него столько энергии берется? – я был в полном недоумении. – Похожие приходы бывают от психостимуляторов: от кокаина или винта. Я под винтом на стройке работал. Дури много, и себя надо чем-нибудь занять, всё равно чем. Настроение замечательное, и всё интересно. В таком состоянии можно даже приколоться ядерной физикой. Зато когда отходняки начинаются - такая депрессия наваливается, что не знаешь, куда деваться. Остается или вмазываться или план курить. – Ну а вообще, в чем прикол от наркотиков? – Это как с сексом: пока не познал оргазм, объяснить невозможно. Весь в слюнях и соплях, как на телке, и балдеешь. Ну а потом как просёк кайф, подсаживаешься на это дело. Хочется другую и посильнее, меняешь телок, как носки. Прошлые тёлки уже не вставляют как прежде, и рано или поздно ты открываешь для себя бабу-героиню. А за героический приход нужно и платить конкретно, зато и оргазм такой, что становится всё в кайф, – Бубль потер левую щеку и протяжно от чего то вздохнул, продолжая свою лекцию, – Только какая бы она героиня не была, прежняя доза через неделю уже не цепляет, а только нейтрализует депрессию и ломку. И ты понимаешь, что любовь между вами конкретная, и жить без неё ты не можешь. Вот и ходишь на свидания каждый день по нескольку раз. А ей денег всё мало и мало. И дозняк всё больше и больше назначать она уже может, как хочет, так как знает, что даже если ты и спрыгнешь, то не надолго. Ну физическую ломку перенести можно: в больничке откапаться, на травке посидеть, только это всё фигня и мелочи. А вот помнить, как тебе с ней было хорошо, ты будешь всегда. И вот держишься из последних сил, чего-то не делаешь, а потом осматриваешься вокруг на скучную однообразную жизнь и звонишь своей любимой, которая тебя всегда ждет. По сути, к наркотикам можно отнести всё, на что подсаживаются: секс, еда, телевизор, сладости, работа, путешествия. Просто, химия – самая сладкая и цепкая вещь из всего предоставляемого нам меню. Поэтому, те, кто хотят спрыгнуть, прячутся от всего этого в больницах, приютах, монастырях, горах. Там их колбасит, а затем медленно отпускает. Чтобы получить стойкий эффект, нужны месяцы промывания мозгов. Потом этот беглец выходит на улицы, где он встречает своих подсаженных друзей и весь свой прежний мирок. И если это он переборет, то все равно останется наркоманом, так как спроси его в любое время дня и ночи, когда он последний раз вмазывался, он ответит тебе с точностью до часа. Спроси его в любое время дня и ночи о самом лучшем, что случалось в его жизни, и он ответит, что лучше прихода, с ним ничего не случалось. Это его смысл жизни, и он, увы, где-то там, позади. Остается лишь существовать в ожидании перехода. Все это означает, что тема эта очень важная и вечная.. Пока человек помнит, когда он завязал, он все равно является потенциальным алкашом или наркоманом. И пока он помнит свой приход, как самое лучшее, что он познал, он будет висеть на волоске, чтобы не сорваться в прекрасный, мрачный мир снова. – Да, мрачная картинка. И чего, вылечится невозможно? – Можно, но только по собственному несгибаемому намерению. А то, что везде рекламируют и гарантируют, все туфта. Там должны или стереть начисто память или вырвать из мозга центр удовольствия. – А зачем тогда здесь наркоманы лежат по несколько недель? – Так надо же организм от химии почистить, да и дозу сбить. Ну а потом на свободу и в бой с новыми силами. – Я слышал, что хороший кайф дешевым быть не может, много денег просадил? Наверное уже давно мог себе машину купить? – Ага, стокубовую, как из наркоманского анекдота. А реально, я бы мог купить себе эту БМВ, над которой Максимка в сортире старается. Только вряд ли эта тачка принесла бы мне столько удовольствия, как стокубовый шприц с героином. Я рассмеялся от того, как лихо Бубль-Гум переключился с серьезных, философско-теоретических раскладов на свой богатый опыт старого наркомана. Он же от сказанного впал в мрачное состояние. Нужно было срочно исправлять ситуацию: – Ну и в чём у тебя смысл жизни? Он закатил глаза и ответил: – Да как у всех: в получении удовольствия. Только большинство живет мимолетными радостями в удовлетворении своих примитивных потребностей. И радости эти от того, что одной проблемой стало меньше и можно ещё придумать себе новую, начав сразу же думать о ее сути и сложности в решении. Вот это и есть их смысл жизни. А к этому прилагается мешок болезней и расшатанные нервы. – Ну а как же семья? Ты что, детей не хочешь? – Стать продолжающим звеном эволюции – это инстинкт несознательного животного. А я сознательный и поэтому, наблюдая весь этот бардак вокруг себя, я не только не собираюсь делать детей, но считаю большим грехом подвергать своего ребенка жизни в этом дурдоме. Я - реалист, и в счастливое будущее не верю, поэтому врядли выпишусь из этого настоящего мира до смерти. Так что пополнять ряды моральными уродами я не намерен и согласен быть тупиком эволюции. Так хоть какую-то пользу принесу. – Говорят, что от наркотиков живут мало, тебе умирать не страшно? – Да всем умирать страшно и молодым и старым, однако, существует в жизни закон количества и качества. Чем насыщенней жизнь, тем она короче. Поэтому деревенская бабка будет гораздо дольше жить, чем тусовщица мегаполиса. И тут дело не в здоровом образе жизни, а в затраченной энергии на очередное событие. А когда наступает момент, когда брать её уже неоткуда – это и есть смерти. На этой мудрой мысли я предлагаю переместиться в палату и попить чифирку. Всё было логично и просто для понимания, вопросы внутри черепной коробки жужжали, надо было отвлечься. Пожелтевшая известка на стенах и потолке из-за постоянного курения наводили какую-то достоевскую грусть. Никотина в организме было достаточно, и поднять давление старым, добрым чифиром всегда было здесь в радость. Покинув курилку, мы пошли в седьмую палату. На входе стояла литровая банка с кипятильником, где уже начинали появляться пузыри. В палате мужики рубились в козла, комментируя каждый ход. Лишь незадействованный Есенин ходил гигантскими шагами возле окна и читал свои бестолковые стихи, которые рождал в огромном количестве. Одет он был по-старомодному, естественно, в цилиндре и при штиблетах, демонстрируя всем своим видом франта с отменным вкусом в последней моде. Обычно его затыкали, так как такая чушь любому быстро надоедала. Но при удобном случае снова начинал свои литературные представления. Игра в карты была для него интересным занятием, хотя на него никто не обращал внимания. С первого же взгляда и услышанного предложения стало понятно, что сейчас он отрывается по полной программе: – Темно серая рубашка, запрокинулась на север. И лохматые медведи ей немного улыбнулись. Светлым заревом заката слышен был удар крылатый, Из фабричного картона отломались чьи-то ноги. – Слышишь, внук гения, отвлекись от созидания шедевров и за кипятильником следи, – выкрикнул кто-то из играющей толпы. Бубль прогремел: – Да он уже кипит давно, нашли кого смотрящим оставлять. Есенин остановился, пожал плечами и продолжил своими широкими шагами сотрясать Вселенную. От компании отделился полностью седой сторожила -Боря, и засеменил за банкой с кипятком. Этот маленький, высохший дед, навскидку лет шестидесяти, в оранжевом одеянии, в контрасте с его белыми волосами, обрамляющими лысину, был знаменит тем, что провел здесь времени больше, чем кто-либо. Он принес банку с кипятильником. Он часто проводил чайную церемонию, отлично заваривая чифирь, что особо ценилось в подобных заведениях. Половина пачки чая попало в банку, и вода стала превращаться в суп черного цвета. Будда шевелил беззубым ртом, что-то читая и не издавая при этом ни одного звука. Громче всех было слышно философские рассуждения Есенина: – Дайте срочно мне бальзама, Я прочту вам про Адама. – Про Адама ты и так прочтешь, а первача и так мало, – глухим голосом ответил Боря, прервав чтение священных текстов. Банка пошла по кругу, это был отменный напиток, который здесь очень ценился. Есенин закончил свои литературные чтения, устремившись за кружкой. Но коэффициент полезного действия был нулевым. В какой-то момент поэт остановился, низко опустив голову, наверно, набираясь вдохновения от несправедливости в отношении талантливых людей. Терпкий горький вкус чая разлился у меня во рту. Через несколько минут сердце стало набирать скорость и разгулялось до того, что решило выпрыгнуть из горла. Заметив это, Бубль толкнул меня в бок, добавив: – Эээ, брат, да ты не понял в чем суть кайфа, и приход у тебя как у молодого. Любой кайф нужно понять. Чтобы с этим согласиться вспомни свой первый сексуальный опыт или первую затяжку. Боря оживил Есенина, громко сказав: – Эй, Пушкин, цепляй банку и вперед за водой, вторячком догонишься. – Я Есенин, а не Пушкин, причем настоящий внук – могу паспорт показать. Да, Боря умиротворенно ответил: – Внук, если начнешь опять грузить своим гинекологическим деревом, не увидишь даже нифелей, как своих ушей. Есенин схватил банку и умчался в умывальник. Алик перестал раздавать карты и взял свою раздачу: – Пытался я как-то этого чудика переубедить, что он не внук поэта, а всего лишь однофамилец, и стихи его полная хрень. – В них нет никакого смысла. Юрий Анатольевич в одной из бесед мне разъяснил со своей позиции ученого человека, что специфика любого бреда в