Не доходя несколько шагов остановился, одернул гимнастерку, перейдя на строевой шаг, приблизился к капитану, кинул руку к фуражке и представился:
— Старший лейтенант Гелеверя. Первый сводный батальон.
Глядя на меня сверху вниз, серыми, чуть на выкате, глазами, в которых читалось легкое презрение, капитан небрежно, вроде как отгоняя муху от уха, отдал честь.
— Капитан Иванов. Заместитель коменданта Гороховской комендатуры. Предъявите ваши документы!
Правой рукой я расстегнул левый нагрудный карман и достал свою офицерскую книжку. Держа ее в руке, попросил:
— Товарищ капитан, покажите и Вы свои документы.
Капитан едва заметно поморщился и левой рукой достал свои документы, не убирая правую руку далеко от кобуры. Передавая свои документы капитану, я подошел ближе и сместился немного вправо, так чтоб он оказался между мной и сержантом, который тут же прореагировал на мое действие, отшагнув назад и вправо, чтобы опять видеть меня. Передав правой рукой свои документы капитану, я левой рукой взял протянутую им офицерскую книжку и как бы случайно открыл ее точно посередине. Одного взгляда хватило, чтобы последний камешек мозаики стал на свое место. Делая вид, что внимательно просматриваю страницу за страницей, я весь обратился в слух, стараясь демонстрировать при этом полное спокойствие. Я ожидал, что капитан задаст мне какие-то вопросы, но толи диверсанты очень спешили, толи язык им нужен был очень срочно и они не собирались задавать никаких вопросов. Наблюдая из подлобья за поведением капитана, я заметил его быстрый взгляд мне за спину и не услышал, а скорее почувствовал сзади легкое движение. Правая рука бросила документы капитану прямо в лицо, а левая уже схватила рукоятку ПМ-а. Рухнув вниз на левое колено, и развернув корпус вправо, я три раза выстрелил. Здоровенный бугай, не иначе как родной брат сержанта, замер в метре от меня, с поднятой рукой, в которой держал немецкую гранату "колотушку". Выронив гранату, он схватился руками за грудь и стал оседать. В это время сзади бахнула СВТшка Сорочана. Сержант, начавший уже поднимать свой автомат, упал, успев таки нажать на спуск. Протарахтела короткая очередь и пули впились в землю буквально в полу метре от меня.
Боковым взглядом я заметил, что капитан уже почти вытащил из кобуры свой "ТТ".
Чуть развернувшись назад, несколько раз стреляю ему по коленям. По тому, как он свалился, я понял, что не промахнулся. Упав набок, я несколько раз выстрелил из нагана, который уже успел достать, по кустам, из которых раньше вылезло это чудо с гранатой и, перекатившись к начавшему приходить в себя капитану, ударил его по голове рукояткой. Началась беспорядочная стрельба. Башенный ПКТ обрабатывал кусты на левой обочине, сидевшие в БТРе бойцы через амбразуры поливали свинцом правую. Несколько раз стреляла СВТ. Пули срезали ветки кустарника и как палкой били по стволам деревьев. В конце коротко рыкнул КПВТ, и все стихло. Однако через несколько секунд вспыхнула стрельба за поворотом, возле колонны, но после пары очередей прекратилась. Продолжая двигаться на корточках, я поднял ТТ капитана, поставил его на предохранительный взвод и засунул сзади, за ремень портупеи. Перебравшись к сержанту, проверил его. Пуля Сорочана попала прямо в сердце, так что готов, сто процентов. Подобрав его автомат, внимательно наблюдаю за кустарником на обочинах. Сзади уже слышен топот подбегающих бойцов. И вдруг кто-то испуганно заорал:
— Товарищ лейтенант! Сзади!
Не раздумывая, падаю влево. Краем глаза успеваю заметить привставшего капитана и его руку с ножом, занесенную для броска. Правый локоть пронзает острая боль.
Зашипев сквозь зубы……я просыпаюсь!
Сердце колотится так, что казалось, сейчас выскочит из груди, правый локоть сильно болит, но я нахожусь на своем месте в БТРе, который, мерно гудя двигателями и плавно покачиваясь, катит по лесной дороге.
Блин! Твою дивизию! Это что, мне все приснилось? Ну, ни фига себе, герой-командир! Задрых самым бессовестным образом! Вот это пример моим бойцам!
Ругая себя последними словами, посмотрел на часы. Судя по ним, отрубался я ненадолго, минут на семь, восемь. Казалось бы, немного, но столько приснилось! Разминая болящий локоть, которым я, дернувшись во сне, приложился об угол радиостанции, украдкой осматриваю боевое отделение БТРа. Бойцы, если и заметили, что я засыпал, не подают виду. Бодрствующая смена уткнулась в приборы наблюдения, остальные спят.