мальчишкой увезли родители в тридцатые годы в Турцию. О чем он говорил? Конечно, об одном:
посмотреть бы на родную землю, поклониться ей.
Другому нужно немного - кусочек хан-атласа. Он взял бы этот кусочек в могилу.
Вот третий... Он начинает разговор о наших профессиях. Мы отвечаем, что среди туристов есть
инженеры, врачи, преподаватели, рабочие, писатели.
- Ну, а вы кто? - спрашиваем мы.
- Я простой человек...
Собственно, это видно по его скромному костюму.
Приезжие торопятся сфотографировать узбекских артистов, подготавливают магнитофоны: нужно все
записать. Главное - песни, музыку.
Очередь растет. Все павильоны выставки открываются в десять часов утра. Сейчас девять
пятьдесят. . К флагштоку направляете? группа узбекских артистов, людей, дарящих радость, песни,
доброе настроение.
Сейчас под звуки Гимна Советского Союза и Узбекской ССР они поднимут флаг Узбекской Советской
Социалистической Республики».
Я знал тех людей, оказавшихся за океаном, хорошо понимал их состояние. Некоторые из них, может,
на последние деньги помчались в Монреаль. Побыть один день в Узбекистане! Счастье, которое трудно
скрыть. Услышать музыку и песни родной земли! Узнать, какой она стала...
Этот край раньше выпускал кетмени, омачи, арбы, ткани кустарного производства, сундуки и
гончарную посуду. Вот и все... Старые книги сохранили такие сведения... А новые... По разным причинам,
к сожалению, они с трудом доходят за океан.
Так слушайте и смотрите, каким стал Узбекистан!
«Очередь час ва часом движется к эскалаторам. Люди поднимаются к нам, в наш мир, чтобы самим
разобраться в десятках вопросов: убедиться, понять. К вечеру мы присели отдохнуть у павильона.
Отсюда видно, как от берега Святого Лаврентия все еще подвигается очередь...
Ей, кажется, нет конца...
Были в этой очереди люди, которым особенно хотелось взглянуть на макеты новых городов, на
величественные машины и нежную радугу маргиланского шелка...
Кто-то из таких посетителей виновен перед родной землей, другие ошиблись, не сумели вовремя
разобраться в происходящих событиях, третьи - выросли на чужбине.
Так смотрите же, каким стал Узбекистан!»
ПОСЛЕДНИЙ ПЕРЕВАЛ
194
Муфтий Амин-аль-Хусейна хорошо знали на Востоке.
Эго был подвижный старик невысокого роста. Он очень походил на европейца: светлое лицо, зеленые
глаза, живые, любопытные за толстыми стеклами очков, светлая аккуратная бородка.
Он умело скрывал свое истинное лицо, этот энергичный агент, долгие годы выполнявший задания
гитлеровской разведки. Приход Махмуд-бека обрадовал муфтия.
- Я сам хотел вас найти... - сказал Амин-аль-Хусейн.
Махмуд-бек развел руками:
- Узнав о вашем приезде, я просто ждал более удобного часа для встречи с вами.
Деньги у Амин-аль-Хусейна еще были. Он снял хороший дом на тихой, но приличной улице. Муфтий
позвал слугу и вопросительно посмотрел на гостя:
- Наверное, чай?
- Лучше... - весело сознался Махмуд-бек.
- Да-да... - улыбнулся муфтий. - Мне приходилось встречаться с вашими соотечественниками. Они
никогда не пили кофе, но вынуждены были терпеливо держать чашечку на весу. Вот так... - Муфтий
хорошо изобразил неуклюжую позу какого-то туркестанца. - Да еще живот мешает, - рассмеялся муфтий.
- Я не смог привыкнуть к кофе.
- И не надо... Оставайтесь самим собой.
Кажется, этот незначительный разговор, непринужденность, которые были в поведении Махмуд-бека с
первой минуты появления в доме, понравились старику.
- А я все же выпью чашечку кофе, - сказал муфтий.
Он тоже решил быть искренним даже в мелочах.
Начался знакомый Махмуд-беку разговор о судьбах мусульман. Сколько раз он слушал озабоченные
и горячие речи! Смотрел на лица, туповатые и умные, злые и хитрые. Часто приходила мысль: почему
именно такому человеку захотелось взвалить на свои плечи огромную ношу, почему он беспокоится о
судьбе народа, которого не знает и никогда знать не будет.
Муфтий Амин-аль-Хусейн, он же - муфтий Амин-Палистини, считался одним из опытнейших
сотрудников гитлеровской разведки в арабских странах. Англичане несколько раз пытались схватить
муфтия. Но он ускользал буквально из рук. Пользуясь авторитетом среди верующих, Амин-Палистини
находил убежище в любом поселке, не говоря о крупных городах.
Разрабатывались специальные операции английской разведкой, или постоянные розыски, а муфтий
продолжал разъезжать по Востоку, выполняя задания Берлина.
Теперь Амин-Палистини прибыл в страну, где пока хозяйничала Великобритания. Снял видный дом в
центральной части большого города. Невероятная наглость. Откровенный вызов колониальным властям.
Или он ищет встречи с англичанами?
Махмуд-бек решил опередить события. Почему бы ему, Махмуд-беку, первому не представить
англичанам борца за «счастье мусульман»? Несколько дней назад из Мюнхена пришло письмо от Вали
Каюм-хана. Это было уже второе послание руководителя Туркестанского комитета.
Первое письмо президента носило общий характер. Вали Каюм-хан без конкретных ссылок на страны
и людей писал о начале новой борьбы против Советов. Он выражал уверенность, что в этой борьбе
примут участие тысячи «обездоленных туркестанцев», находящихся в Азии. «Готовьтесь к совместной
работе...» - заключал Вали Каюм-хан. Это не было приказом. Это было предложение, от которого, по
мнению президента, вряд ли кто откажется.
Второе письмо, короткое, деловое, сообщало о ближайшем приезде муфтия Амин-аль-Хусейна,
важной и нужной особы.
«Постарайтесь встретиться с этим человеком, - писал Вали Каюм-хан. - Подружитесь с ним...»
Они знакомы... Конечно, знакомы, хотя только по переписке.
- Я узнал о вашем приезде от уважаемого Вали Каюм-хана... - сообщил Махмуд-бек.
- Да-да. Это благородный человек... - туманно ответил муфтий. - Он много отдает сил нашему общему
делу.
Сейчас пойдет разговор о том деле, которое беспокоит муфтия Амин-аль-Хусейна.
Муфтий будто недавно вместе с Махмуд-беком присутствовал на встрече с офицером английской
разведки Харбером.
Те же мысли... Даже те же слова... Один враг - Советский Союз. Именно против него нужно вести
борьбу всеми средствами. И конечно, восстанавливать туркестанцев, оказавшихся в эмиграции, против
СССР, объединить все их силы в антисоветские организации.
- Мы пытались и будем пытаться, - сказал Махмуд-бек.
- Будем, - кивнул муфтий. У него ожили, засверкали глаза. Внешне же муфтий оставался спокойным,
говорил тихо, без восклицаний. - Если я найду общий язык с англичанами, - сказал муфтий, - мы сумеем
заняться настоящими делами.
Он, конечно, найдет общий язык. В этом можно не сомневаться. И Махмуд-бек заверил:
- Вас они должны хорошо встретить.
Муфтий задумался... Он погладил бородку. Конечно, есть риск. Возможно, Амин-аль-Хусейн так в свое
время насолил англичанам, что те не пойдут на примирение.
- Совсем недавно - было другое время. Я знаю, что вам пришлось много скитаться. Уходить от
преследования опытных разведчиков... - сказал Махмуд-бек.
195
- Уходил! - улыбнулся муфтий.
Он с удовольствием вспоминал тревожные дни. И конечно, знал, что о его делах слагаются легенды.
- Под Калькуттой меня пытался взять сильный человек, - не без гордости продолжал муфтий. -
Капитан Стоун. Ему оставалось сделать два шага. А я провалился... - Муфтий погладил бородку, качнул
головой. - В два раза моложе меня. Опытный человек. А я у него на глазах провалился сквозь землю. -
Ему стало весело. Он рассмеялся. Сейчас эта история муфтию казалась смешной. - Говорят, капитан
топал сапогами по полу. А пол был каменный...
Муфтий вздохнул и заговорил серьезно: