- Они сами в этом виноваты, не можешь, не иди!
- Это все равно слишком жестоко.
- А, я считаю, что он прав! Ладно, дети, но там же были взрослые мастера, почему они ничего не сделали?!
- Не означает, ли, что раз молодые заклинатели такие, слабые, то и вырастут они слабыми?
- Надеюсь нет. Хотя если подумать, то нам уже и не вспомнить последнее вознесение.
- Да, измельчал нынче рад Богов.
- Да, как вы смеете! - Ли Фенг, как истинный главный герой, больше не мог терпеть подобное и вскочил со стула, уперевшись руками в стол. - Как, вы, сумеете говорить подобное не зная достоверной информации!? Разве это не истинное лицемерие!?
Сидящие за соседними столиками люди недовольно на него посмотрели.
- Как он смеет обвинять нас в лицемерии?!
- Можно подумать он сам знает лучше.
- Да, что этот мальчишка вообще себе позволяет.
- Где твоё уважение к старшим!
Более внимательные сразу обратили свое внимание на других, сидящих с главным героем за одним столиком, заклинателей.
- Посмотри, на них, неужели они заклинатели? Тогда этом мальчишка наверное тоже.
- Видимо в ордена совсем перестали учить манера, раз молодые ученики позволяют себе подобное поведение.
- Видимо молодое поколение и правда ослабло.
- Молчи глупая! Не тебе об этом судить.
Шен Вэймину надоело слушать этот театр абсурда и он со всей заклинательской грацией встал из-за стола и пошёл в сторону гостевых комнат. Оставшаяся часть их маленькой компании поспешила за ним. Уже на лестнице, старейшина пика искусств неожиданно повернулся к своему ученику. Глаза мужчины будто бы искрились от сдерживаемого гнева, губы, спрятанные за веером скривились, чтобы сдержать все желающие выйти из рта ядовитые мысли и слова. Наконец заклинатель немного успокоился и холодным тоном спросил.
- Младший ученик, осознает свою ошибку?
Ли Фенг с достоинством вынес леденящий душу взгляд и голос наставника, несмотря на трясущиеся от страха поджилки, и не только поджилки.
- Этот ученик осознает свою ошибку, но считает свои действия умест...
Не успел мальчик договорить, как получил звонкую пощёчину.
Бай Лин не за чтобы не признался, что вид разъяренного Шен Вэймина пугал даже этого прославленного война.
- Как. Ты. Смеешь?! Неужели наш орден и правда воспитывает таких адептов? Раз уш ты понимаешь свою ошибку, то и должен понимать как её исправить или как минимум не допускать подобного вновь! Если ты не способен даже на столь простые действия, этот учитель может посоветовать этому ученику, найти себе другой орден или хотя бы пик. Пик Нефритовой кисти славится воспитанием и образцовым поведение своих воспитанников, и я не собираюсь позволять какому то мальчишке с непомерным эго позорит меня и мой пик! Этот спрашивает ещё раз: ученик осознает свою ошибку?
Шен Лонг почувствовал табун мурашек пробежавших по спине. Читая этот эпизод в романе, он как наблюдаетесь, совершенно не мог ощутить всей той атмосферы пронизывающей каждую мелочь данной сцены: холодный генв Шен Вэймина, скрытый страх Бай Лина, тихий ужас Сяомин, внутренняя борьба Ли Фенга и даже такие мелочи, как тёплый свет от свеч. Может конечно, в этом виновата бездарность автора, но вампиру, в данный момент, было глубоко плевать на это.
Юноша сжал руки в кулаки до побелевших костяшек и набравшись мужества посмотрел прямо в глаза своему учителю.
- Нет. Этот ученик не осознают свою ошибку. Неужели вы считаете правильным, что говорят эти люди?! Они же явно дальше собственной деревни ничего не видели, но при этом смеют утверждать, что в смертях тех несчастных нет Никой трагедии! Разве это справедливо? Разве они имеют право об этом говорить!? - к концу речи мальчик чуть ли не плакал. Он сам в ту ночь, лишь чудом уцелел. В память ещё были свежи воспоминания о громадном лохматом звере, о его жутких клыках, от которых парень едва успел спастись, лишь потому что тварь отвлеклась на другую добычу. Все это до сих пор преследовал его глубокой ночью, не давая забыть и расслабиться хоть на секунду. Казалось, что зловонное дыхание смерти, так похожее на отвратительный запах из пасти демонического волка, никогда его не отпустит и будет всегда лишь чуть чуть позоди чем он.
Шен Вэймин несколько мяо просто мерил нерадивого ученика презрительным, пронзительный, как сотня ледяных шипов, взглядом. Наконец также холодно и высокомерно произнёс, роняя каждое слово, словно божественную статую в личном храме моральных идеалов юного закленателя, разбивая на мелкие осклки, которые уже никогда не станут единым целым.