- Тихо, не раскрывай все карты. К тому же люди так трудолюбивы и упёрты. Они идут к своей цели, не взирая ни на что, и добиваются её, прикладывая ради этого все свои усилия.
- Люди столь завистливы. Они ненавидят и проклинают тех из них, кто забрался на вершину успеха, даже не понимая, что лишь поверив в себя и приложив хоть каплю усилий, они могли бы достичь того же.
- Тебе не кажется, что мы поменялись ролями?
- Какая разница, кто будет их защищать, а кто осуждать?
- Твои слова абсолютно верны, но всё же… Однажды, кто-то на земле подумал, что человеческая жизнь бесценна…
- Наверное, он и в самом деле был идиотом…
Часть I. Жизнь. Глава 1. Приветствие
Некоторые считают, что жизнь скучна и однообразна. Что каждый день тянется слишком медленной и что не может в жизни произойти чего-то такого, что изменило бы её, превратив течение медленной и неторопливой реки в бурный и стремительный горный поток.
Другие же уверены, что их жизнь проносится слишком быстро. Им так хотелось бы, чтобы время прекратило свой бег. Чтобы всё остановилось и замерло в безмолвном молчании, позволяя подумать и переосмыслить всё совершённое когда-то и всё то, что хотелось бы совершить потом.
Думаю, меня нельзя отнести ни к тому, ни к другому типу людей. Меня в моей жизни устраивает абсолютно всё. Она не бежит, сломя голову и не плетётся, как черепаха. Она приобрела свой, идеальный для меня темп, не спеша, но и не замедляясь не на мгновение.
Да и пожаловаться на то, что где-то в прошлом я допустил какую-нибудь ошибку, я не могу. Посетовать на прошлое и сказать: «Ах, вот бы всё вернуть и исправить!», - я тоже не в силах. В конце концов, прошлого у меня нет. Я человек без имени, потерявший свою память в ужасной автомобильной катастрофе… Ну, по крайней мере, врачи говорят, что она была ужасной и мои раны, так же лишь по их мнению, не были совместимы с жизнью. Я же не помню ничего и, возможно, это даже к лучшему?
С самого момента пробуждения в, к счастью, чистой и довольно уютной больничной палате, наполненной светом и приятным еле уловимым ароматом озона, меня часто посещала мысль: «Кем же я был?». Пытаясь копаться в собственной памяти, я понимал, что либо врачом, либо учителем. В конце концов, откуда у меня ещё могли взяться такие глубокие познания в анатомии и химии?
Я знаю, как устроено и из чего сделано любое живое существо на планете Земля и откуда я это знаю, представить, конечно, трудно.
Наверное, придаваться философским размышлениям я могу ещё очень и очень долго, но, кажется, к моей палате кто-то идёт…
Лёгкая дверь, застеклённая мутным, похожим на слюду зелёным стеклом посередине, с тихим скрипом приоткрылась, и в небольшой щели между ней и стеной показался немного длинный нос моего лечащего врача.
Эмануил Степанович… странное, однако, у него имечко… был в целом приятным человеком, за исключением тех случаев, в которых он, ввиду его не очень лёгкой профессии и частых времяпрепровождениях в морге, пытался шутить. Получалось это у него не очень смешно, зато, местами, жутковато.
Когда этот пожилой седой, немного полный и коренастый доктор-айболит вплетал в свои «остроты» разнообразные истории про покойничков, даже у меня – человека, который побывал на краю между жизнью и смертью, - пробегали мурашки по спине.
- Как поживает мой пациент без имени? – как всегда с широкой улыбкой от уха до уха поинтересовался Эмануил Степанович. Временами мне казалось, что его лицо вообще никогда не меняла дружелюбного выражения, но однажды, когда он думал, что я сплю, мне удалось увидеть и другое, очень… неприятное выражение, вызвавшее мурашки страха по всему телу.
- Как обычно, - попробовал в ответ улыбнуться я, но у меня это плохо получилось. В конце концов, пару швов с лица у меня ещё не сняли.
- Боюсь, мой дорогой друг, ваше проживание в нашей обители здравоохранения скоро подходит к концу. В конце недели вас выпишут, - обрадовал меня доктор, особенно, если учитывать, что сегодня был четверг.
Пару минут доктор молча сидел на стуле, который поставил около моей кровати, а я, собственно, лежал на этой самой кровати. Каждый думал о своём. Над чем ломал голову Эмануил Степанович я не знаю, а вот я размышлял над тем, что мне делать после выписки, ведь ни дома, ни денег, ни даже паспорта у меня не было.
Молчание нарушил добрый доктор Айболит.