- Я должен был умереть, - тихо, глядя в пол сказал учитель. – Еще тогда, двести лет назад. Но этот мерзавец отдал мне кусок своей – той самой сидовой души. Разве просил я его об этом? Зачем мне эта бесконечная жизнь? Кому я в ней нужен?
Теперь он кричал, воздев руки к скрытому в тумане потолку.
Ася смотрела, раскрыв рот.
Что в таких случаях говорить, она не имела ни малейшего понятия.
- Ты хоть спасибо-то сказал? – наконец, поинтересовалась она.
- А что, за такое благодарят?
Ася закатила глаза. Очень хотелось учителю врезать, останавливал только его откровенно скверный вид. Не помрет, но бить эдакую развалину – себя не уважать. Это ее то ли Ян научил когда-то, заодно с приемами самообороны, то ли как-то само усвоилось из аниме.
- Жаль его тут нет, - сказала она. – А то бы на месте разобрались.
- Тут и обсуждать нечего, - отмахнулся де ля Серна. – Я не хочу говорить ему спасибо за то, чего не просил. И простить не могу.
- Тогда многое становится на свои места, - заметила девушка. – Мне кажется, я понимаю, почему ты не можешь умереть.
- Глубокие познания для столь юного возраста.
- Убери свой сарказм подальше, - предложила Ася, грозно взглянув на учителя. – А то я обрушу на тебя гнев всего Севера.
- Как, хотелось бы знать?
- А вот сейчас и разберусь! Тетку видел? А меня она воспитала! Ей даже шаманские силы не нужны, собственными справляется.
И тетка встала перед Асей как живая, во всем своем внушительном великолепии. В руках у Леены была поварешка, а рейяцу хватило бы на парочку капитанов отрядов шинигами. Да и так ли проста на самом деле сестра самого сильного шамана на свете? Может, она просто решила быть нормальной – и все прочее усилием воли проигнорировала?
- Осторожнее, - попросил учитель. – Тут что-то происходит.
- Ну, наконец-то, - широко улыбнулась Ася. – Надоело ждать!
- То есть стража ты совсем не боишься?
Вопрос был резонным, но Ася чувствовала – ее несет так, что не остановить. Вся сила, что, казалось, ушла и растворилась после того, как она повстречала Мяндаша, возвращалась к ней, наполняла тело, рвала на куски душу. Она словно превратилась в водоворот, большой и сияющий. Он состоял из звезд, ветров, метели и северного сияния.
- Красиво, - поделился Мартин и осторожно отступил подальше. – Но слишком ярко для этого места.
- Вовремя ты это вспомнил, - улыбнулась Ася, и за ее спиной взметнулось к незримому потолку темного чертога огромное древо.
Потом древом стала она сама – каким-то немыслимым образом. Она больше не чувствовала своего тела, зато каждую веточку – отчетливо, и на каждой в люльке, бережно хранимый, покачивался мир. Тысячи, миллионы веток и столько же миров. Каждый по-своему прекрасный, какой-то очень старый, какой-то едва зародившийся, с огненными озерами лавы и кипящими морями, где-то поднимали к небу головы динозавры, где-то первые люди распрямляли плечи...
- Какая красота, - подумала Ася.
Она могла думать, даже будучи древом, хотя полностью своего состояния не осознавала. Захочется ей пойти куда-нибудь – и как? С такой ношей? Нет уж, лучше так стоять, подпирая полярную звезду, и смотреть, чтоб все было нормально. Наконец-то, она может за всем присматривать...
Она подтянула к себе одну из веток, вгляделась в покоившийся на ней мир – маленький сверкающий шар. Там шел снег, кажется. Двое молодых людей гуляли по набережной, освещенной газовыми фонарями, и держались за руки. Позабытое какао стыло на припорошенной скамейке. А за ними смотрел из ветвей совсем не злой, большой и очень старый белый волк с голубыми глазами...
Ася бережно вернула мир на место и глянула еще в один. Там было страшно. Молодой северянин в рваном красном мундире полз по выжженной земле, зажимая рану на боку.
- Ничего, папа, ты справишься, - пообещала ему Ася. – Крепись.
Он будто бы услышал и приподнял голову, блестнули разбитые очки. Потом кивнул и пополз дальше.
Ася вздохнула и потянулась за следующим миром.
Там шел дождь, и с моря задувал колючий ветер. Больной молодой учитель прятался за перевернутым шкафом, он дрожжал, ему было холодно внутри. Его легкие пожирала болезнь, а разум – безумие. Он видел, как по его комнате бродит, принюхиваясь, рыжий хищник в человеческом обличьи. Ася знала его. Всегда знала. Но у хищника глаза – не злые, больные. Она видит, что он заметил жертву, глубже втянул воздух, оскалился. А потом резко развернулся и выбежал из комнаты. А учитель, не веря своему счастью, бессильно сполз по стене в груду какого-то мерзкого тряпья.