Вполне довольный своей речью, Сысоев принял вальяжную позу, достал пачку «Кэмела», щелкнул зажигалкой и прикурил сигарету.
Время истекло. Нужно было отвечать, а Миша все еще не был вполне готов. Но в подобной ситуации лучше не слишком удачный экспромт, чем подавленное молчание.
— И отчего же правосудие не может допустить, что этим самым ростовщиком является дражайший господин Огро-шев? — Миша достал-таки жвачку и с удовлетворением почувствовал, как защекотало язык, а рот начал наполняться мятным привкусом.
— Я уже излагал свой взгляд на эту кандидатуру. — Сысоев выпустил даже не облако, а тучу дыма. — Не тот масштаб.
— Но тут вы сами себе противоречите. — Найдя наконец первый удачный ход, Миша почувствовал себя увереннее. — Ведь деньги были взяты не сегодня и не вчера. Несколько лет назад. А в те давние годы, как я понимаю, господин Огрошев еще не был столь крупной и неприкосновенной дичью. Или я ошибаюсь?
Легкая полуулыбка исчезла с лица следователя. Но он не растерялся. Слишком сильные карты остались у него для эндшпиля этой затянувшейся партии.
— Возможно, так. Но доказывает это, на мой взгляд, обратное. Не станет банкир ставить под удар свою счастливую сытую жизнь ради старого копеечного — по его теперешним масштабам — долга. Кроме того, у нас есть информация о том, кто в действительности предоставил кредит Рымкевичу. Более того, есть оперативная информация, что человек этот недавно обращался к одному криминальному авторитету за помощью в получении этого долга.
— Что за чушь? — Миша слегка обалдел от подобной наглости.
— Это не чушь, уважаемый вы наш. — Сысоев загасил сигарету и снова принял прежнюю позу. — И еще скажу, что человека этого вы прекрасно знаете. Настолько прекрасно, что, по моему разумению, должны были знать и о том, какого рода финансовые взаимоотношения связывают двух ваших бывших одноклассников и компаньонов.
— Кого вы имеете в виду?
— Лосева Андрея Викторовича. Знакомое имя?
— При чем здесь деньги?
— При том, что есть некоторые скучные факты, но еще есть и интересные штрихи не только к его, но и к вашему портрету.
Сысоев подался вперед и повысил голос:
— Кто к вам подходил сегодня рынке? Как выглядел человек, передавший вам ухо?
— Среднего роста, пожилой…
— Высокий он был. Высокий и ваш ровесник. Лосев это был. Лосев ведь? Это был один-единственный человек не с рынка, который к вам подходил. Так ведь?
— Я не намерен разговаривать в таком тоне…
— А это уже не ваше право, а ваша обязанность. И даже двойное гражданство не освобождает вас от гражданского долга.
Сысоев вскочил, обежал стол и взгромоздился на него, оказавшись прямо перед Мишей.
— Я расскажу вам, что происходит. — Он уже действительно кричал. — Лосев. Именно Лосев организовал похищение при участии уголовного авторитета по прозвищу Анвар, представляющего в Москве вора в законе Бухни-кашвили Реваза Владимировича, пятьдесят второго года рождения, кличка Пецо, отбывавшего срок в городе Владимире. И сам же Лосев подкинул вам версию о каком-то мифическом Мамае и его претензиях на кафе. Вашими же руками Лосев теперь пытается замести следы преступления. И я так думаю, что помимо этого он имитирует процесс переговоров с криминалом. Возможно также, что и вы сами уже встречались на организованной им «стрелке» с подставным лицом, изображавшим крупную фигуру. Он же вьется вокруг, извините за неблагозвучный термин, сожительницы Рымкевича, то ли пудря ей мозги относительно своего участия в этом деле, то ли совсем с другими целями. Вы же не спешите делиться этими новостями с нами, полагая, что это не наше дело. А, между прочим, мы — милиция — ваша последняя надежда спасти друга, если он вам действительно друг.
Сысоев спрыгнул со стола, вернулся к своему креслу, плюхнулся в него и снова закурил, не гладя на собеседника.
Миша хотел было что-то сказать, но передумал. Желание вскочить и просто съездить следователю по роже почти улеглось. Подобный благородный порыв только донельзя осложнил бы ситуацию.