— Почему?
— Да есть такое мнение.
— Но если бы не эти козлы, я бы спокойно зарабатывал бабки…
— Андрей, — перебил его Миша. — То, чем мы занимаемся, вообще говоря, уже преступление. Называется это спекуляция.
— От этого преступления никому конкретно ни тепло ни холодно, — возмутился Андрей. — Я ни у кого не ворую, не отнимаю денег. Наоборот, не будь нас, многие люди не смогли бы купить себе нужных «пластов», что купили у нас. А тут приезжают какие-то уроды: отдавай им деньги!
— А если и правда, — оживился вдруг Леха, — нанять кого-нибудь из взрослых, чтобы они нас охраняли?
— А какая разница? — пожал плечами Миша. — Все равно ты будешь кому-то платить. Своей охране даже больше, чем этим.
— Можно сложиться! — не сдавался Леха. — Взять этого Толя на, еще кого-нибудь…
— Тогда уж надо просто трясти их с помощью тех же наемников, — усмехнулся Миша.
— А почему нет?
Повисла пауза. Андрей, отведя взгляд, снова принялся постукивать по трубе. Миша, погруженный в свои мысли, следил за его движениями. Леха наблюдал за друзьями, ожидая, что они скажут. Его идея казалась ему самому довольно удачной и весьма прибыльной.
— Короче так. — Андрей повернулся к друзьям. — Я никого трясти не собираюсь. Никогда. Но и платить никому не буду. Могу набить кому-нибудь лицо слева направо пару раз, но лучше буду сидеть на печи и придумывать способы зарабатывания денег без стрельбы и мордобоя. Вы — как хотите.
— Ты не заработаешь так ничего, — заспорил было Леха.
— А ты обо мне не беспокойся! — оборвал его Андрей.
— Ты пойми, чудак, это же аксиома, что за каждым большим состоянием…
— Теорема, — поправил его Миша.
— Что?
— Это не аксиома, а теорема. Теорему нужно доказывать. Ты сам хотел опровергнуть ее.
— Да, было дело, — согласился Леха. — Но это было давно и неправда. По-моему, это все же соответствует действительности. Во всяком случае, я с таким подходом к делу уже согласен.
— А я — нет.
— Что вы тут городите? — Андрей переводил недоуменный взгляд с одного на другого. — Какие, на хрен, теоремы и тамары стефановны?
— Смысл в том, — пояснил Миша, — что я тоже не хочу никого трясти. А Леха…
Они посмотрели на товарища. Леха насупленно молчал.
— Ну что, Каин, будешь воевать с мафией до последнего диска? — поддразнил его Андрей, ободренный тем, что Зуля принял его сторону.
Леха посмотрел на него, прищурившись.
— Каин, говоришь? А ты, значит, интеллигент в белых перчатках и цилиндре?
— А я себя под Лениным не чищу.
— И правильно делаешь. Мыла не хватит.
— Короче. — Миша поднял руку. — Предлагаю голосовать.
— Легко, — пожал плечами Андрей. — Главное, чтобы молча.
— Только непонятно, какие на повестке дня вопросы. — Леха поднялся со ступеней, разминая затекшие ноги.
— Будем ли мы платить. — Миша загнул безымянный палец. — Тут, думаю, ясно. Будем ли воевать — тоже ясно. Значит, остается уйти.
— Обидно, — помрачнел Андрей.
— Нужно все же нагадить напоследок, — Леха потер ладони.
— Каин прав, — кивнул Миша.
Андрей хохотнул, насколько позволяла раздувшаяся губа, указывая на Леху пальцем.
— Что ты ржешь, Цилиндр?! — огрызнулся тот.
Миша тоже не смог сдержать улыбку.
— Братцы-кролики, давайте лучше придумаем, как бы нам хлопнуть дверью.
— А чего тут думать? — Андрей сжал кулак и ударил им по трубе.
Вечером следующего дня приятели подошли к «Мелодии», отозвали Культю в сторонку и в мгновение ока отделали его так, что предприимчивый сборщик дани не появлялся у магазина две недели.
Рэкетиры наведывались теперь к магазину каждый день, ожидая новых акций, но все было тихо. Трое приятелей больше не ходили к магазину, а найти их не представлялось возможным: школ в районе Ленинского проспекта тьма тьмущая.
Приятели ушли, хлопнув дверью. Ушли, приняв свой кодекс: никому не платить, никого не трясти.
Сидя теперь за столиком с Анваром, Андрей с грустью подумал, что все эти годы они строго блюли это правило, не поддаваясь соблазнам и отказываясь от заманчивых предложений. И вот теперь пришел черный день.
«Господь велел делиться». Андрей улыбнулся, вспомнив, как отвечал некогда на это замечание сам Леха: «Кому он велел, тот пусть и делится, а я ничего такого не слышал!»
— Что улыбаешься? — осторожно спросил Анвар.
— Да так, — спохватился Андрей, — вспомнил кое-что.