========== Глава 23. Поцелуй ==========
Тимур
Мы пришли с Пашкой в самый разгар приготовлений: девчонки бегали туда-сюда, накрывая праздничный стол, а пацаны, мешая друг другу, украшали гостиную: развешивали мишуру и серебристую фольгу «дождика» по стенам. В углу возле окна стояла, разнося по квартире хвойный аромат, наряженная ёлка.
Нас сразу заорганизовали в предпраздничную кутерьму: Пашку утащили на кухню открывать банки и баночки с заготовленными на зиму разносолами, а меня усадили на пол распутывать иллюминацию — скрученные проводки с разноцветными лампочками, небрежно упакованные с прошлого года. Было здорово вновь, как раньше, оказаться в привычной атмосфере нашей тусовки, слушая дурацкие шутки и подколы своих друзей, видеть раскрасневшиеся, улыбчивые лица девчонок. Это была моя среда обитания! Мой круг! Мои друзья, с которыми я провёл вместе не один год. Я снова оказался в своей стихии.
Кстати, Ксюхина тётка так и не появилась, чему все были несказанно рады. В свою тусовку мы посторонних не допускали, как-то так исторически сложилось, и Лариса была бы, скорей всего, лишней. Да и разница в возрасте тоже имела значение. Для нас она была уже «старушка», а мы для неё — «детишки». Они с Ксюхой договорились, что для родителей — она гуляет с нами. Главное, чтобы мы «не безобразничали» сверх меры.
Пашка тоже всех моих знал, но вот так оказаться в компании моих друзей — для него было впервые. И я немного мандражировал по этому поводу, зная Пашин характер: он по жизни был псих-одиночка и в отношении друзей был очень избирателен, если не сказать больше — главным и единственным другом у него был я. У меня всегда был свой круг общения: наша тусовка в классе, были приятели в спортивке, была Лена, был Пашка. Для меня это было нормально и совершенно естественно — мои друзья и общение с ними. А у Пашки? У Пашки был я!
Конечно, он тоже общался с кем-то и в школе, и летом в деревне. Но дружил только со мной. Почему я раньше никогда об этом не задумывался? Не знаю. Может, я эгоист? Тоже не знаю. Вроде, за собой не замечал, но, похоже, меня это устраивало. Пашка всегда был только моим. Мне даже в голову не приходило, что у него может возникнуть кроме меня ещё какой-то друг или подружка. Почему-то мне это пришло в голову именно сейчас, когда я распутывал эту чёртову иллюминацию, которая никак не хотела распутываться, и три гирлянды были скручены одним комком. Наконец девчонки выпустили Пашку из «кухонного плена», и он, молча сев рядом, стал мне помогать.
Пашка сегодня выглядел как модель из глянцевого журнала: зачёсанные назад волосы были слегка приглажены гелем и закреплены обручем белого цвета, почти сливаясь с цветом волос. Ему это шло необычайно, и я незаметно «стряхивал слюни», глядя на свою любимую мордаху. Одет он был в чёрные узкие джинсы, стального цвета рубашку и кожаный белый жилет. Одежду для него мы покупали вместе в центре, и по поводу жилетки чуть не поругались: он наотрез отказывался даже примерить, считая, что «такое» носят одни пижоны. Но моё слово оказалось решающим, и пижонская жилетка перешла в Пашкин гардероб.
Потихоньку вытащив из «клубка» концы проводков, мы смогли разобраться с этой путаницей, растянув по полу параллельно три гирлянды. Их тут же пристроили по местам: одну — на ёлку, а две другие развесили по боковым стенам, прикрепив скотчем.
Наконец все уселись за стол проводить старый год и утолить зверский голод растущих организмов. Девчонки постарались на славу: стол буквально ломился от искусно украшенных морковными и яичными цветочками салатов, закусок, бутербродов, мясных и рыбных нарезок, фигурно уложенных на листья салата и припорошенных укропом и петрушкой. После громких дурашливых тостов и выпитого полусладкого за старый год все дружно принялись за еду. А вскоре девчонки принесли горячее под восторженный ор парней. По новой покатились тосты, перебиваемые шуточками и смехом.
Мы с Пашкой поначалу хотели сесть рядом, но девчонки нам не дали, посадив Пашку напротив меня рядом с Ксюшей. Ну что же, всё правильно: кавалеры должны ухаживать за дамами, а не друг за другом. Наконец все поздравительные тосты с океанами пожеланий были высказаны, каждому блюду уделено особое внимание, и довольный народ под благодарное урчание сытых желудков потянулся из-за стола на волю. Мы слегка отодвинули стол, освободив место для танцев.
Пашка попытался улизнуть, примостившись в кресле с бокалом тоника, но Женька с Ксюшей утащили его в самый центр танцующих. Я наблюдал за ним краем глаза. Оказалось, что он неплохо двигается. Не думал, что в моём суслике столько скрытых талантов. Ксюша от него не отлипала, и нам не удалось за весь вечер перекинуться даже парой слов. Они постоянно о чём-то болтали, смеялись и танцевали вдвоём все медленные танцы. Пашка раскраснелся, был весел, оживлён и очень красив.
До Нового года оставалось десять минут. Все опять собрались за столом, чтобы послушать поздравления президента. И вот куранты пробили двенадцать раз — наступил Новый год!
Мы встретили его дружным ором «Ура!!!» и звоном бокалов с шампанским.
Веселье набирало обороты. Верхний свет выключили. Горели только ёлка и гирлянды на стенах, превращая комнату в новогоднюю сказку из детских воспоминаний. Девчонки затеяли танцы с переодеванием. Нас, парней, утащили в соседнюю комнату, нарядили в сарафаны, накрасили губы и щёки помадой и заставили вести хоровод с песней про ёлочку. Выглядели мы, конечно, как придурки. Все, кроме Пашки. Ему очень шло быть девушкой. Я просто завис, глядя на его накрашенные перламутровой помадой губы. Приходилось с трудом отрывать глаза, чтобы не спалиться.
Мучения наши продолжались. После хоровода мы ещё сбацали полечку и сплясали русскую народную под песню Руслановой «Валенки». Девчонки уже не смеялись, а плакали, глядя на неуклюжих, путающихся в сарафанах русских красавиц с платочками в руках.
Время приближалось к двум часам ночи, когда в дверь позвонили. Все уже успели снять «концертные» костюмы, умыться и разместиться кто-где, отдыхая после «успешного» выступления. Мы с Пашкой сидели в разных углах и переглядывались, посылая друг другу толпы мурашек. Я решил, что пора уходить. Пашка кивком подтвердил своё согласие. Толик, наш главный массовик-затейник, тем временем рассказывал какую-то весёлую историю, приключившуюся с ним летом, то и дело прерываемую дружным смехом. Женька побежала открывать.
— Ребята! Внимание! Главный новогодний сюрприз! — стоя в дверях прокричала она, и из-за её спины показалась Лена.
Все дружно, кроме нас с Пашкой, закричали: «О-о-о!!!» — и бросились к Ленке. А на меня сразу накатила усталость, и я пожалел, что мы с Пашкой не ушли десятью минутами раньше. Пашка тоже изменился в лице, испытующе взглянув на меня, но тут же взял себя в руки и уже сидел, как ни в чём не бывало.
Ленка зашла в гостиную, как звезда мирового кино! Сногсшибательно красивая в своём серебристом переливающемся платье с открытыми плечами, с пышной копной белых вьющихся волос и ярко-красной помадой на губах. Мерилин номер два, блин! Я поймал Пашкин настороженный взгляд и послал ему в ответ, что всё нормально, пожав плечами и скривив губы в усмешке. Ленка смотрела на нас и заметила наш немой разговор. На одну секунду её глаза сузились, и я увидел опасный взгляд хищника. Это продолжалось одно мгновенье, и, кроме нас, никто ничего не заметил.
Я тоже встал и подошёл поздороваться. Все в нашей компании уже давно знали, что мы расстались. И всем было интересно посмотреть на это «бесплатное кино» — нашу встречу.
Но удовольствия мы никому не доставили. Ленка повела себя вполне пристойно: поздоровались непринуждённо, как старые друзья, ничем не выказав своих настоящих чувств. Так что ожидаемое представление не состоялось.
Все опять стали рассаживаться за столом. Опять тосты, шутки, смех, вопросы к Ленке — как ей живётся на новом месте, потом опять все повскакивали и начали танцевать — веселье продолжилось. Во всей этой кутерьме я потерял из виду Пашку. Решил пойти поискать, но тут подошла Лена и сказала, что нужно поговорить. Мы зашли на кухню и остановились у окна.