— Это правда? — прошептал незнакомец резким, гравийным голосом человека, в горле которого, казалось, застряли куски камня.
Ньют не знал, чего ожидал — возможно, обезумевшего Кранка, которого он героически будет сдерживать, истекая кровью, но спасёт ребёнка ценой своей жизни — однако вопрос "это правда?" явно не входил в список предполагаемых вариантов. Он решил проявить чуть больше терпения и не отвечать.
— Ну что, правда? — Незнакомец был не из тех, кто любит представляться и обмениваться любезностями.
— Что правда? — наконец спросил Ньют, как ему показалось, абсолютно бессмысленно.
— Ты... ну, знаешь. Один из них? — Парень отчаянно нуждался в том, чтобы прочистить горло или сделать срочную операцию.
Любопытство Ньюта пересилило раздражение:
— Ты можешь просто спросить меня о том, о чем хочешь спросить?
— Ох, извини меня. Извини. — Извинения были еще одной вещью, которой Ньют не ожидал - мужчина был полон сюрпризов. — Это просто слухи, которые ходят по всему Дому. Я должен был знать. У меня... есть причины. Ты один из детей, которых испытывал ПОРОК? Сейчас все только об этом и говорят.
Ньют почувствовал холодок. Все его надежды на безопасность в этом месте зависели от анонимности и умения держаться тихо, в стороне от протоптанных троп. А еще он понятия не имел, что все вокруг знают о том, что ПОРОК делал с ним и его друзьями.
Глэйдеры. В тот момент эта мысль вызвала у него такую непреодолимую грусть, что он почти бросил своего посетителя и вернулся в дом.
— Ничего страшного, если ты не хочешь говорить об этом, — произнес мужчина в наступившей неловкой тишине. — Просто почти 20 лет назад эти ублюдки забрали моего племянника. Больше никогда ничего не слышал ни от него, ни о нём. Не знаю, на что я надеялся. Прости.
Доброта и мягкость этого человека вернули Ньюта из бездны его чувств. Он хотел бы увидеть лицо незнакомца, но было слишком темно.
— Нет, все... все в порядке. Я просто немного в шоке. Прежде всего, откуда вообще люди знают обо мне такое? Нас только сегодня сюда забросили.
— Я думаю, что высшее руководство слило информацию, чтобы у тебя была хоть какая-то защита. Большинство людей здесь находятся на ранних стадиях Вспышки, так что они все еще достаточно умны, чтобы знать, что не стоит связываться с кем-то вроде тебя.
— Что? Почему? И как, кстати, звали твоего племянника? — Даже когда слова вырвались у него изо рта, он знал, что ответ ничего не значит. Они не знали настоящих имен друг друга в Лабиринте.
— Алехандро. Ты... ты знал его? — Его голос оборвался на последнем слове, вырвавшись в виде сбивчивого всхлипа.
Это имя отозвалось в памяти Ньюта странным эхом — хотя не должно было. Казалось, он слышал его раньше. Возможно. Теперь он отчаянно мечтал хотя бы об одном дне, когда все его воспоминания — каждое, даже самое мучительное — вернулись бы к нему, прежде чем он станет конченным шизом.
— Мне кажется, я знал его, — тихо ответил Ньют, не зная, какой ответ поможет больше всего. — Мне жаль... они забрали мои воспоминания. Но да. Я уверен, что он был там.
Стоявший перед ним силуэт рухнул на землю, сначала на колени, а затем склонился вперед на локтях, словно собирался молиться Ньюту, как священник. Затем он разразился рыданиями, плача так сильно и громко, как только может плакать взрослый мужчина.
Ньют огляделся, уверенный, что звуки разбудят Кейшу и Данте, не говоря уже о всех, кто находится в радиусе полумили.
— Послушай, я могу рассказать, как это было. Может, это поможет. — Хотя более бесполезной идеи он представить не мог. — Есть шанс, что он жив и где-то там — некоторым из нас удалось сбежать. У меня есть друзья, которые пытаются изменить ситуацию к лучшему.
Незнакомец резко поднял голову; Ньют увидел в его глазах слабый отблеск света. Но он не говорил - или не мог говорить. Он снова опустился на локти, сотрясаясь от рыданий.
Ньют не знал, было ли у него когда-нибудь в жизни терпение, но сейчас его точно не было, и, к сожалению, одно обстоятельство не давало ему покоя.
— Послушай, — сказал он. — Мы можем поговорить об этом подробнее. Но... у тебя есть какая-нибудь еда?
Глава седьмая
Ньют никогда ещё не был так благодарен появлению незнакомца, явившегося среди ночи с расспросами о давно потерянном племяннике. Еда. Великолепная еда. Мужчину наконец представили — Терри, самое неожиданное имя, какое только мог придумать Ньют. И у его хриплого голоса оказалась причина: в молодости он перенёс рак горла и операцию. Ещё до апокалипсиса. Ньют и Кейша узнали об этом и многом другом, когда устроили свои первые соседские посиделки в Доме шизов.