Дом. в котором любовь не живёт
Дом, в котором любовь не живёт
Дарья с матерью жили в небольшом саманном домике, отец погиб в германскую. Кормились с огорода, держали животных. Когда пришли советы, скотинку пришлось перевести. Продотряды очень часто выгребали всё подчистую. Чтобы хоть как - то выжить, мать ставила силки, ловились вороны, голуби, из них варила похлёбку. Даже в самую трудную годину без хлеба кормились овощами, взваром, но голод пережили.
Когда снова заработал завод, Даша устроилась в один из цехов, где познакомилась с Петром.
С гражданской войны он пришёл хромой, работал бригадиром. Мать его, местная пьянчужка, умерла, дом завалился. Как только пришёл в гости к Даше, увидел чистенькую хатку, двор ухоженный, огород большой, понравилось ему у них, так и остался. Молодые зарегистрировались. Пётр и сам без дела не сидел и жену с тёщей работой морил. Засадил большую часть огорода садом, завели корову, свиней.
Даша по - прежнему трудилась на заводе и дома не отдохнёшь. Через год родился у них сын Иван. С ребёнком нянчилась мать и за скотиной присматривала. Ни днём, ни ночью не стало покоя женщинам. Муж устроил жену на большую зарплату, где за день и спину не разогнёшь. Варвара Семёновна видела, что зять не любит дочь, но терпела: «Пить не пьёт, до баб не ходок, но вот жадный и злой. Да и Даша не по любви с ним. Но, Слава Богу, не одна: мужиков война погубила, а жить надо в паре. Стерпится – слюбится», - успокаивала она себя, помня свою вдовью судьбинушку.
Через два года родился Паша, через три - Саша. Даша стала болеть, её перевели работать уборщицей, где платили копейки. Пётр всегда был молчаливый, видно, его раздражала больная жена.
С особым рвением всю домашнюю работу брала на себя мать, да только зятю всё равно не угодишь. Выросший, в бедности, боялся нищеты, копил и прятал, даже детям особо не радовался: «Пока вырастут, много им надо еды, одёжки»…
Но, видя счастливое лицо жены, кормящей сына грудью, успокаивался. Через пару десяток лет дети станут работниками, в шахту устроятся, большие деньги заработают. И от таких радужных мыслей улыбка озаряла его суровое лицо.
Однажды, когда младший сын уже крепко стоял на ногах, поехали супруги на рынок, купили зеркало. По приезду хозяин долго приколачивал его к стене, заодно рассматривая себя. Копна выцветших волос, голубые глаза, глубоко посаженные, толстые, всегда поджатые губы. Когда Даша подошла к зеркалу, от испуга отпрянула: на неё смотрела старая, худая, измождённая женщина, щёки впали, бледные губы - она себя не узнала. Мать подошла сзади, обняла её, утешила:
- Ничего, доченька, зимой отдохнём.
Когда наступила осень, молодая женщина слегла. Как уж Варвара её ни старалась поднять, но дочь таяла, как свечечка. Пётр, придя с работы, возился во дворе, заходил в дом поздно, жену не замечал. Да, правду говорят: муж любит жену здоровую, а не больную. Весной мать троих, мал - мала меньше, детей умерла.
После похорон Пётр совсем разговаривать перестал. Работал не покладая рук, дома управлялась с детьми тёща. Вечером соберутся, поели, хоть бы спасибо, когда сказал или здравствуйте. Только мальчишки и радовали бабушку, мамой стали звать. Отца боялись, как огня. Да и он с детьми не цацкался, но не бил.
Сад родил хорошо. Дети всё лето фрукты носили на базар. Пётр строго контролировал деньги, забирал все до копейки. В школу ходили через день, сапоги были одни на троих. Перед войной Ваня окончил семилетку, поступил в училище на тракториста, даже немного поработать успел. Когда началась война, ему пришла повестка в армию. Бабушка, провожая своего помощника, просила:
- Ванечка, береги себя, вернись, мой соколик, живым. Мать молодая умерла, вам два века жить завещала. А мы тебя ждать будем.
- Ты, бабуля, не переживай, фашистов разобьём - приеду.
На вокзал отец не пришёл, объяснил:
- Работа ждать не будет.
Проводила Варвара одного внука. А дома другой заявил:
- Я тоже на фронт пойду, вот только окончу курсы шоферов.
- Да как же, Пашенька? А Саша с кем? Я вдруг умру, он сиротой останется. Что ты придумываешь?
- Не маленький он, сопли вытирать не надо. Родину защищать стану, если все прятаться будут, кто её спасёт? Она же, как мать, одна.
Бабушка видела мелькнувшую у внука слезу. Запричитала:
- Ой, горюшко, горюшко! Растила, растила, на войну отпустила.
Она ещё долго плакала, всхлипывая.
Вечером Пётр пришёл с работы и, впервые за много лет, погладил младшего сына по голове. Никто никогда не знал, о чём он думает, что у него на уме.
Вскоре и Павел ушёл на фронт. А зимой, когда фашисты заняли родной город, прибилась к ним молодая женщина. Она не разговаривала, попала под бомбёжку, контузило. Пётр ворчал: