— Уходим! Быстро!
Слова давались с огромным трудом, но она всё же произнесла их.
После чего резко развернувшись на сто восемьдесят градусов, со всех ног побежала прочь от этого страшного места. Если Мессия хочет остаться здесь и умереть — это его личное дело. Отбившийся от стаи хищник предоставлен собственной участи, и вожак не несёт за него никакой ответственности.
Но он, разумеется, не остался.
Инстинкт самосохранения оказался сильнее ярости.
Даже не услышав приказа Бемби, а только увидев как стремительно она покидает поле сражения, Мессия развернулся и побежал вслед за своим лидером.
Стая отступала, потеряв половину состава. Слабые отсеялись — остались сильнейшие.
Естественный отбор не более того.
Да, сегодня они проиграли, но завтра вернутся с новыми силами, чтобы отыграться.
Нельзя прощать унижения! Это правило хрупкая девушка с большими глазами доверчивой лани считала одним из важнейших в жизни.
И всегда неуклонно ему следовала.
Невзирая ни на что.
Я был совершенно не в курсе, каким образом работает оружие В. Вилли. А потому остался в неведении произошла ли осечка в первый раз или же виноват мой палец, который слишком быстро набирал искомую комбинацию и, возможно, допустил ошибку. Как бы то ни было, мы победили.
Причём настолько впечатляюще, что остатки преследователей в панике покинули поле сражения, оставив победителям в качестве трофеев два трупа. Один, из которых был буквально распылен, а второй находился в достаточно приличном состоянии, чтобы извлечь из него несколько весьма дорогих имплантатов.
— Герда, останови Кая, и возвращайтесь в тупик. Скоро здесь будет полиция, поэтому нужно как можно скорее уходить.
Вероятно, псионик умела каким-то образом воздействовать на сознание напарника, потому что не прошло и минуты, как эта пара появилась в тупике. Герда вела Кая за руку, но было видно, что сознание её находится очень далеко. Этот ненормальный мир не прожил бы и двух дней без наркотиков и других медикаментов. В нём столько безумия, что нужно постоянно глушить людей мощной химией, чтобы он продолжал агонизировать.
— Вколола успокоительное? — спросил я почти утвердительным тоном.
— Да, — коротко ответила Герда и без всякого перехода спросила: — Что это было?
— Ты имеешь в виду оружие? — Отрезанная голова и руки убитого НОЙМа перекочевали в специальный рюкзак.
— Именно.
— У меня очень важная сумка, — я показал на саквояж с амуницией, — пусть Кай несёт рюкзак.
— Ты не ответил на мой вопрос! — Она взяла протянутый рюкзак и, словно заботливая мама, помогающая первокласснику собираться в школу, надела его на спину «танка».
У нас совсем не было времени, полиция могла появиться в любую минуту, плюс к этому я был вымотан до такой степени, что не мог заставить себя думать о прелестях Герды, чтобы скрыть свои истинные мысли, поэтому я ответил почти правду.
— Прототип оружия будущего. Достал по случаю.
— Наверное, в антикварной лавке? — Её красивый рот скривился в усмешке.
Несмотря на то, что она хорошо держалась, эта короткая схватка не прошла для псионика безболезненно. Какой бы выдержкой и нервами ни обладал человек, он всё-таки остаётся человеком со всеми своими слабостями и недостатками.
Езда на американских горках, когда в течение пары минут несколько раз взлетаешь вверх на пик надежды, чтобы затем упасть вниз — в пропасть отчаяния, а после этого низвергнуться ещё ниже — в мрак хаоса, не может не наложить определённого отпечатка на психику.
— Да что-то типа антикварной лавки, — легко согласился я, решив не углубляться в детали.
— А эта дурацкая шляпа тоже оттуда? — На этот раз она имела в виду головной убор мистера Смита, который, судя по всему, всё ещё нейтрализовал «жучок» Дядюшки Тома.
— Да.
Вслед за воспоминанием о кровожадном пауке, с которым я заключил «сделку века», подписавшись за сорок процентов на безумное ограбление банка, пришли и все остальные мысли о состоянии собственного здоровья.
— О, как у тебя всё запущено.
Если имеешь дело с псиоником, надо постоянно быть начеку, иначе все твои мысли (или, по крайней мере, большая их часть) будут известны не только тебе одному.
— Да, ты угадала.
Небольшие неприятности с охотниками не идут ни в какое сравнение с тем, что нас ожидает завтра утром.
Скрывать правду уже не имело смысла, так как я был настолько неосторожен, что выдал себя с головой.
У нас был договор, согласно которому я спас напарников от верной смерти. Начиная с этого момента их жизни в некотором роде принадлежали мне. И теперь они должны были вернуть долг, даже если это означало верную смерть.
Был и ещё один вариант — ликвидировать меня и Чарли, чтобы информация о нарушении договора не пошла дальше. Но, во-первых, Герда и Кай имели определённые понятия о чести, а во-вторых, не существовало никаких гарантий, что мы не успеем в последний момент слить информацию заинтересованному лицу.
Этот мир живёт без правил и предрассудков, но договор есть договор. Невыполнение контракта влечёт за собой определённые последствия, тем более, когда дело касается жизни и смерти.
Не скажу, что Герда обрадовалась, узнав, что подписалась вслепую на ограбление банка, но, если разобраться беспристрастно, я подписался на ещё более самоубийственную вещь — схватку с превосходящими силами высокоуровневых охотников.
— У тебя есть всё необходимое? — Она быстро справилась с эмоциями, перейдя на деловой тон.
Кай без особого труда поднял крышку канализационного люка, как будто это было не более чем запасное колесо автомобиля.
— Да. У меня есть всё, что нужно. — Я чуть приподнял и встряхнул сумку, в которой находилась амуниция.
— Хорошо, тогда обсудим детали, когда будем в безопасности. — Она не могла отклонить предложение, поэтому приняла его достойно, как и полагается человеку, привыкшему отвечать за свои слова.
Мы уже начали спуск в недра канализации, как вдруг в моей голове раздался слегка заикающийся голос Чарли.
— В-включи д-двенадцатый канал.
— Чарли, это ты или это глюк? — Я не был до конца уверен в том, что это действительно мой напарник, а не очередная галлюцинация.
— В-включай быстрее.
Я понял, что самое простое и верное средство узнать — глюк это или нет — просто сделать то, о чём он просит.
К счастью, телевизионные очки оказались во внутреннем кармане, поэтому уже через несколько секунд я убедился, что со мной разговаривал настоящий Чарли.
Двенадцатый канал — это рупор городской администрации.
Сливной помойный бак лжи и искажённых фактов, который могут смотреть только совершенно ненормальные или чудовищно доверчивые люди.
Если бы нужно было придумать короткий и ёмкий слоган, отображающий суть этого «источника информации», то в самый раз подошло бы что-нибудь вроде «Особо извращённая информационная порнография».
Другие тоже были не ангелами, ложь — чуть ли не основная составляющая телевещания, тем не менее, по степени искажения информации (разумеется, в нужном для городских властей направлении) остальные каналы и близко не стояли рядом с двенадцатым.
— Что там у тебя? — Герда, успевшая спуститься в шахту колодца, подняла голову, пытаясь увидеть, чем вызвана моя задержка.
— Смотрю телевизор. Под землёй не будет сигнала.
— Что-нибудь интересное? Или обычная порнография?
— Интересная порнография. Наверное, это будет самое подходящее определение.
Если я и ошибался, то не так уж и сильно. На этот раз ребята из двенадцатого, чуть ли не впервые в своей многолетней практике, показали голую, ничем не прикрытую правду. Но, честное слово, лучше бы они этого не делали, потому что от такой правды тошнило в буквальном смысле слова. Вертолёт завис примерно в километре над землёй, но современная техника дошла до такого уровня, что расстояние не влияло на качество картинки. Хрупкая девушка-подросток шла, опустив пару больших пистолетов вниз, равнодушно и методично разряжая магазины в лежащих на асфальте людей. С каким-то особенно изощрённым удовольствием камера давала крупный план жертв с простреленными головами. При всей своей запредельной жестокости эта девушка-убийца всё же была более естественной, чем извращенцы, ведущие прямой репортаж с места кровавых событий.