– Хорошо Борисыч. Устрой мне с ним встречу. В данной ситуации ты будешь гарантом неприкосновенности и для меня и для него. Предупреди, что любая попытка необдуманных действий будет расцениваться как акт агрессии и будет жестко пресечена.
– Ну, я от тебя такого ответа и предполагал. Поэтому от него уже получил согласие на такую встречу. Время и место назначаешь ты, от себя добавил, что ему бояться нечего, так как он с тобой знаком, но кто ты, он узнает при встрече.
– Молодец, все правильно сделал. Завтра утром и встретимся. Время и место я сообщу тебе нашим кодом. Пусть приезжает, но берет с собой не более двух человек.
– Понятно. Тогда до завтра.
Мы пожали друг другу руки и расстались.
Вечером для приличия отправил в Москву 41-го телеграмму с просьбой подготовить электрическое питание для специальных приборов в параметрах 220 вольт переменного тока. К стыду своему я не знал, какое напряжение использовалось в электрических сетях в то время, по этому решил подстраховаться. Особенно уточнил, что напряжение должно быть очень стабильным, и защищено от случайных всплесков. Это я так уже для проформы. Но желание отправить в Москву простую персоналку и не забивать голову с передачей пакетов, а использовать радиомодемы или просто передавать дискету или флэшку.
Как вариант просто с помощью генератора случайных чисел нагнать несколько сотен мегабайт случайных чисел и использовать это как неповторяющиеся кодовые таблицы. Пусть немцы потом мучаются, расшифровывают. А так вбил текст сообщения, кликнул один раз мышкой и все, вот вам результат. Но чувства бывшего работника компьютерной фирмы подсказывали, что придется лететь в Москву и настраивать компьютер.
Москва подтвердила свое желание на сотрудничество, и прогноз погоды на следующую неделю был благоприятный, так что через день можно было бы организовать эвакуацию и передачу пакета.
На что я набрался наглости и попросил по возможности прислать взрывчатки, гранат и если есть немецкие боеприпасы для карабинов и пистолетов.
После чего я подкатил к Маринке и попросил мне дать развернутый доклад по антибиотикам, технологии производства и по возможности попытаться ее адаптировать под мощности 41-го года. По моему, в условиях войны это не менее важно, нежели технологии производства крылатых ракет и ядерных боеприпасов.
Озадачив Марину, которая уже целеустремленно рванула в сторону вычислительного центра, сам двинулся в свой бокс, хоть чуть-чуть поспать. Завтра опять трудный день, а раненное плечо еще не до конца зажило, и часто, при сильной нагрузке начинает болеть так, что хочется лезть на стены.
Утром на джипе и бронетранспортере выдвинулись в сторону московской трассы, где были преимущественно поля и открытые пространства. Там замаскировали бронетранспортер, в котором оба пулемета и ПКТ и КПВТ были заряжены патронами, полученными в 41-м году, а родной боекомплект был рядом, но хранился для особого случая. То, что ПКТ на тех патронах будет работать безотказно, я не сомневался, а вот на счет КПВТ были некоторые сомнения, ведь в наше время использовались патроны с лакированными стальными гильзами, а прислали с латунными, но ситуация не предполагала огневого контакта, поэтому все-таки решили использовать патроны с латунными гильзами. Но, думаю, на пять-десять выстрелов хватит. Все равно аргумент в местных условиях весьма весомый, учитывая смехотворную защиту большинства местных средств передвижения.
Замаскировавшись, распределив по пространству снайперов и пулеметчика, оставил возле себя Вяткина и Воропаева. Мы остались спокойно ждать возле джипа, который поставили на видном месте. После чего связался с Борисычем и дал ему кодовую информацию о месте и времени встречи. В запасе у меня был еще час, так что было время поговорить. Очень часто в последнее время ребята из моей команды задавали вопросы о нашем времени и о том, как мы дошли до такой жизни. Вяткин, Малой и Марков, более старшие, часто понимали меня намного лучше, нежели более молодые, воспитанные уже в Советском Союзе, Миронов и Воропаев.
Их интересовало буквально все, как развивалась страна, как победили в войне, как потом жили и как мы все это потеряли, променяли на крашенную резанную бумаги и мнимые свободы. Я старался быть честным и объективным. Эти люди, которые воюют, живут со мной уже несколько месяцев, уже стали как члены семьи. Поэтому любую фальшь или недосказанность чувствовали сразу. Да и авторитет командира требовал быть объективным, в первую очередь даже перед самим собой. Поэтому, отвечая на их вопросы, часто приходилось глубоко задумываться, как-то получалось взглянуть на нашу новейшую историю не затуманенным, потоками информации выходца двадцать первого века взглядом, а как бы со стороны. Может быть, таким образом, учились не сколько они, а больше я сам.
Вот в таких беседах незаметно пролетел час. На дороге показалась колонна техники. Впереди шел БТР-80, практически такой же, как и у нас, но не доезжая километра он остановился, направив в нашу сторону пулемет. За ним шли, уже знакомый трофейный джип, доставшийся Борисычу после стычки с бандитами, и второй, почти такой же, но с камуфлированной окраской, сразу выдающий свою принадлежность к вооруженным силам.
Не доезжая до нас метров пятидесяти, они остановились. Из переднего джипа бодренько выпрыгнул Борисыч, что характерно с подаренным "Маузером" на боку. Форсит, старый друг. А вот из второго выпрыгнули двое, и один остался за рулем.
Полковника Черненко узнал почти сразу. Властную уверенную походку старшего офицера, который привык ходить по части и гонять нерадивых дежурных и дневальных, трудно забыть. Поэтому, оставив сзади моих сопровождающих, сам двинулся на встречу. Боец, вышедший вместе с Черненко, по его кивку, остался возле машины, а мне на встречу двинулись только Борисыч и полковник.
Тут ожила радиостанция. Светлана из бункера контролировала радиоэфир, и доложила о работе сразу двух радиопередатчиков в непосредственной близости от места встречи. Пришлось реагировать.
– Всем. Это Феникс, у нас гости, усилить наблюдение.
Выслушав подтверждения от всех бойцов, продолжил движение на встречу Черненко. Когда до него оставалось шагов пять, на связь вышел Миронов.
– Феникс, это Кукушка-два, в леске вижу передвижение. Человек пять скрытно подбираются с фланга.
– Кукушка-два, вас понял. Возьмите их на прицел.
– Вас понял.
– Злой, на связь, это Феникс.
– На связи.
– Слева в лесочке гости возьми на контроль.
– Вас понял. Выполняю.
Марков, который разместился в башне замаскированного бронетранспортера и управлял бортовым вооружением, незамедлительно взял лесок на прицел КПВТ.
На всякий случай вызываю Малого.
– Кукушка-Один, на связь, это Феникс.
– На связи.
– Присмотрись. Может те ребята в лесочке это отвлекают внимание.
– Вас понял.
Но напряжение нарастало, то что ситуация становится неконтролируемой, мне не очень нравилось. Разве что это люди Черненко, он тоже не простой дядя. Тогда, находясь недалеко от него, можно рассчитывать, что ситуация не выйдет из под контроля, а если он притащил за собой хвост, то могут возникнуть непредвиденные осложнения.
Придется играть спектакль до конца.
Мы стояли друг, напротив друга. Борисыч выглядел спокойным, в отличии от своего спутника. Тот был напряжен, как натянутая струна. Только выдержка позволяла ему казаться спокойным.
Постояв так с минуту, я жестом показал в сторону своего джипа. Черненко, чуть помедлил, а Борисыч без всякого волнения двинулся со мной. Подойдя к джипу, я дал команду Вяткину побыть снаружи, а сам забрался в машину. Борисыч и Черненко последовали за мной.
Там поснимали противогазы и наконец-то смогли рассмотреть друг друга.
Вот когда полковник удивился.
– А ведь я тебя знаю. Ты же наш, был банке в службе безопасности, а когда началась война, к россиянам подался, в сводный батальон морской пехоты. Капитан Оргулов, если не ошибаюсь?
– Да Михаил Григорьевич, он самый.
– Вот конспираторы, - в сердцах высказался он, и потом уже стал наскакивать на Борисыча.
– А ты чего, сразу сказать не мог? Устроили тут встречу боссов мафии. Я ж его помню. Когда возле водохранилища колонну татар закрыли и потом, когда горам бандитов отлавливали.
Хорошо, что он вспомнил, значит, первый уровень доверия получен. Буем гнуть дальше, у меня на эту встречу большие надежды.
– Михаил Григорьевич, да и я вас прекрасно помню, поэтому и согласился на эту встречу. А Борисыча попросил не афишировать мое участие. Сами понимаете, мы с вами люди военные. А тут войну много всякой швали пережило.
– Да уж тут ты прав. В новых условиях те же проблемы. Но ты где пропадал столько времени? Знай, что ты где-то рядом, давно с бы тобой связался. Тем более недавно про тебя вспоминали.
– Да есть причины. Только Михаил Григорьевич, давайте сразу расставим приоритеты. Как я говорил, надеюсь Юра вам передал мои гарантии, кому-кому, а вам не стоит меня опасаться.
– Да теперь понятно становится. Это твоя группа боевиков Ильяса пощипала?
– Нет, та вся полегла, последних потерял уже после ядерной бомбардировки. Это новые, но с опытом. Только, проблема в том, что или ваши люди рядом бродят, или вы за собой хвост притащили. Тут вокруг какое-то шевеление началось. Все пока под контролем, если что начнется, задавим, но главное чтоб с вашими ребятами не схлестнуться.
– Вот сразу тебя капитан узнаю. Как был хитрым перестраховщиком, так и остался. Поди, где-нибудь парочка снайперов засела и пулеметик припасен. Да это мои ребята. Если ты про лесочек.
– Да, там мои засекли пятерых человек. Свяжитесь с ними, чтоб не шалили, а то ведь накроют их.
– Хорошо.
Вытащив из кармана радиостанцию, он стал связываться со старшим группы:
– Бычок, это Ромб.
– На связи Ромб.
– Сильно не суетитесь, тут свои, старые знакомые, и твои кстати тоже. Они вас обнаружили и на прицеле держат. Оставайтесь на позиции.
– Вас понял Ромб.
Дослушав переговоры Черненко со старшим группы, сам задал вопрос.
– Бычок? У меня в группе был Сашка Артемьев, у него был такой позывной.
– Так это он и есть.
– Михаил Григорьевич, моя группа попала в засаду, и всех положили, сам с трудом прорвался. Он не может быть живым. Он и еще трое ехали в передовом дозоре и их расстреляли из засады.
– Да вот так получилось. Когда вас зажали, и ты ушел на прорыв, мы уже подоспели, когда татары потрошили машину. Вот там твоего Сашку и не только его успели отбить. Правда, без сознания, досталось ему крепко.
Мне стало действительно плохо. Тогда получается, что я оставил своих людей. Я был их командиром. Сам вырвался из засады. Но они то остались. Да я спасал груз. Но все равно частенько вспоминал тот день, и становилось стыдно. Глухим голосом спросил.
– Кто еще выжил?
Черненко видимо понял, что меня гложет.
– Не вини себя, ты все правильно сделал. Если бы не вырвался, то и тебя бы там кончили. А пока они за тобой гонялись, разделились, и мы успели завалить тех, кто возле джипа остался потрошить мертвых.
– Да понятно. Но все равно, как-то неприятно. Все-таки сколько вместе были. Кто еще остался?
– Девушка, Екатерина Артемьева. Она у тебя снайпером была.
– Да вообще-то у нее другая фамилия была.
– Так она за твоего Сашку и вышла замуж. Недавно родила.
– Вот как. Прямо груз с плеч. Если честно, то ее было жалко больше всего. Молодая, красивая девчонка, но снайпер от бога. Я сам потом долго от этого всего отходил. Если б был бы пьющим, то наверно спился.
– Да ладно, Сережа, история старая. Но вот на счет груза, который вы вывезли из Новороссийска, думаю, спрашивать не стоит?
– Нет, не стоит. Когда придет время, сам все расскажу. Там все очень серьезно. Возможно, это нам поможет выжить.
– Понятно. Мы с тобой не так много общались, но гнидой ты никогда не был. Да и твои ребята зла не держат. Недавно поминали тебя. Так что долго жить будешь.
– Ой надеюсь.
– Ну что будем дальше делать? Тут Ильяс землю роет, хочет с тобой повидаться. Должок у него к тебе.
– Да флаг в руки. Вы только укажите, где они обитают. Мы им устроим несколько сюрпризов. Пусть вспоминают, что такое антипартизанские действия. Замучаются на растяжках подрываться, да от снайперов прятаться.
– Да. Изменился ты, раньше поосторожнее был.
– Да ладно это так к слову. Как я понял, вы хотели убедиться, что с нашим появлением не начнется передела власти, что может повлечь за собой боевые действия.
– Ну, что-то вроде того. Уж слишком вы резво влились в общество. Тут Киев пытается что-то диктовать. Несколько раз приезжали эмиссары налаживать связь. В общем, идет попытка организовать некоторое подобие государства. А в реале обложить данью регионы. Турки лезут, у них с радиацией посложнее, вот и пытаются найти более подходящие территории. Местные татары, как исчезло государство, сразу попытались организовать рабовладельческий строй. Ты с ними тоже повоевал, знаешь, что за публика. И без тебя тяжело, но вроде как замирились, по крупному уже никто не воюет, а по мелкому постоянные стычки. Пытаемся как-то ужиться.