Колька (независимо). Надоест — развяжусь… Вот долг отдам…
Маша (беспокойно). Какой долг? Кому?
Колька. Исаеву.
Маша. Достукался!
Колька. Чего достукался?
Маша. Да ты что, не соображаешь, что ли? Это они всегда так делают: сначала долгами опутают, а потом…
Колька. Начиталась…
Маша. Сколько должен?
Колька. Тебе-то что?
Маша. Ну скажи, сколько?
Колька. Много.
Маша. Как же это ты? А?
Колька. Да так… То в парк ходил на лодке кататься… В кино два раза были. А потом голубя дал. Почтового. А у меня его сманили.
Маша. Эх ты, «своя голова, своя голова»!.. Что ж ты своей головой…
Колька (настороженно). Тихо! Идет кто-то.
Оба посмотрели влево и, быстро перебравшись через забор, убегают. Слышен голос вожатой: «Валерий! Валерий!» Слева появляется вожатая. Несколько секунд стоит, оглядываясь по сторонам. Из-за старых парт высунулся Валерий, увидел вожатую, выходит к ней.
Валерий. Я тут!
Иванова. Валерий! Ты еще здесь? Я просто изнервничалась вся. Думала, случилось что-нибудь.
Валерий. Я не мог раньше. Они все время тут были. Вы их только что спугнули.
Иванова. Кого?
Валерий. Да Снегирева и эту.
Иванова. Опять Снегирев! Так я и знала!
Валерий. Тут такие дела, Лидия Михайловна!..
Иванова (нетерпеливо). Ну, рассказывай, рассказывай.
Валерий (не зная, как лучше преподнести новость). Этот Снегирев… он… (Решился.) Лидия Михайловна, у нас в школе существует подпольная организация.
Иванова (испуганно). Что? Какая организация?
Валерий. Подпольная организация. Как в двадцать третьей школе. «Тотр» этот самый. «Тайное общество троечников». А Снегирев у них главарь.
Иванова. Постой-постой, Валерий. В двадцать третьей, там ведь что-то вроде тимуровской команды было. Они пенсионерам помогали. Может, наши тоже?
Валерий. Что — наши тоже?
Иванова. Ну, тимуровцы.
Валерий. Я не знаю, что там было в двадцать третьей — тимуровцы или не тимуровцы, — дело-то не в этом. Какая разница, чем они занимаются. Главное, что такая организация существует. Тайная. В двадцать третьей школе за это вожатую с работы сняли, а председателю совета дружины выговор закатили по комсомольской линии.
Иванова (растерянно). Да-да.
Валерий (усмехнувшись). Тимуровцы… Вы знаете, о чем они тут сговаривались?
Иванова. О чем?
Валерий. Как организовать избиение членов совета дружины.
Иванова. Не может быть!
Валерий. Как же не может быть, когда я сам все слышал. Снегирев еще и не то может — это же отпетый тип. Он из этой исаевской компании. Исаев ему даже деньги платит.
Иванова. Деньги? За что?
Валерий. Известно за что… За что жулье друг другу деньги дает…
Иванова. Господи! Это какой-то кошмар… Много у них народу, в этой шайке?
Валерий. Не знаю. По-моему, всю школу опутали… И главное, хорошие ребята к ним на удочку попались! Дранкин, Канарейкина.
Иванова (изумленно). Маша?!
Валерий. Ну да.
Иванова (качая головой). Такая активная пионерка…
Валерий. Ну, у этой просто со Снегиревым любовь. Вот она и бегает к нему по вечерам на свидания.
Иванова. Ужас! Ужас какой-то! Что же теперь делать? Просто ума не приложу!
Валерий. Да чего тут раздумывать? Гнать их надо из школы.
Иванова. Да-да. Гнать! Гнать без сожаления.
Валерий. Завтра же соберем совет дружины, пригласим директора, завуча, Василия Михайловича, как секретаря парторганизации, и все расскажем.
Иванова. Ты с ума сошел! Совет дружины. Директора… Это же всему городу станет известно.
Валерий. Ну, а что поделаешь? Все-таки мы же сами раскрыли.
Иванова. Нет-нет, так нельзя. Шум поднимется. Тогда не станут разбирать, сами или не сами. Нет, нет, нет. Надо, чтобы все тихо… Что-то такое придумать…
Валерий. Что тут придумаешь?
Иванова. Что-то надо… Ах, какая неприятность!.. Я бы этого Снегирева просто…