Дранкин (переходя в наступление). Чего — замолчи? Конечно, не придет. Ты думаешь, ему интересно выговор комсомольский получать?
Маша. Ты по себе не мерь. Думаешь, если ты трус, так и все…
Дранкин. При чем тут я?.. Я с самого начала знал, что он у нас не останется. Разве в нашей школе такой человек удержится? И до Сережи семь человек было. А где они?
Маша (злясь, потому что чувствует, что Дранкин прав). Ну чего ты ко мне привязался? Иди отсюда.
Дранкин (жалостно). Ты скажи ребятам…
Маша (сдерживая гнев). Слушай, Дранкин, я тебя по-хорошему прошу, иди отсюда! Не до тебя мне сейчас. Понял?
Дранкин (с надеждой). Так ты скажешь?..
Маша. Иди!
Дранкин уходит. Маша некоторое время остается одна. Потом в переулке появляется Люба.
Люба. Девочка, ты знаешь, тут у вас один парень работает с Сельхозмаша. Вожатый он…
Маша. Вы Сережу ищете?.. Здравствуйте.
Люба. Здравствуй. Сережу.
Маша (с горечью). Нет его в школе.
Люба (с беспокойством). Как же нет? Он ведь у вас по четвергам с шести.
Маша. И в шесть не был.
Люба (начиная волноваться). Где же его носит?
Маша. Мы его сами ищем. Ребята на завод бегали. Не нашли.
Люба. А ты что, из шестого «Б», что ли?
Маша. Ну да.
Люба. Огородникова твоя фамилия?
Маша. Нет, я — Канарейкина.
Люба. Маша?
Маша. Да.
Люба. Вот ты какая!
Маша. Какая?
Люба. Не похожа на мальчишку.
Маша (с сожалением). Я знаю…
Люба. Куда же Сережа запропастился? Неужели он даже на минутку не забежал?
Маша. Он теперь, наверное, к нам совсем ходить не будет.
Люба (с надеждой). Неужели освободили?
Маша. Нет. У нас тут такие дела!
Люба. Какие еще дела?
Маша. Кольку Снегирева вчера из пионеров исключили, а теперь еще из школы выгоняют.
Люба. Допрыгался!.. За что выгоняют-то?
Маша. За «Тотр».
Люба (не поняла). За что?
Маша. За «Тотр»… Общество у нас такое было. Тайное.
Люба. Постой, я что-то ничего не понимаю. Какое общество?
Маша. Ну, обыкновенное общество. Тайное. На сборах скучно было, вот мы и придумали… Вы не думайте, мы ничего плохого не делали. Мы старикам помогали, о малышах заботились. Только тайно, чтобы никто не знал.
Люба. Что же это у вас, вроде тимуровской команды?
Маша. Ну да.
Люба. А тайна зачем?
Маша. Без тайны какой интерес? У настоящего Тимура тоже тайна была. А сейчас разве тимуровцы? Принесут старушке ведро воды и скорей в «Пионерскую правду» пишут: «Смотрите, какие мы герои!»
Люба. Погоди. Так за что же Снегирева из школы?
Маша. Вот за это самое.
Люба. Так ведь неправильно!
Маша. Конечно, неправильно!
Люба. А Сергей что говорит?
Маша. Ничего он не говорит. Он как вчера с совета дружины ушел, так больше и не показывался. Через полчаса педсовет начинается… И Колька куда-то пропал. Даже на уроках сегодня не был.
Люба. Слушай, так надо найти Сергея.
Маша. Где его искать-то?
Люба. Ты на Вокзальной дом тридцать знаешь? Большой такой, серый.
Маша. Знаю.
Люба. Беги сейчас туда, спросишь в сорок второй квартире Гордеева. Может, Сергей у него. А я тем временем…
Маша. Я не могу.
Люба. Что не можешь?
Маша. Уйти не могу.
Люба. Почему.
Маша. Я… мне… одного человека дождаться нужно.
Люба. Снегирева, что ли?
Маша. Да.
Люба. Нашла время свидание назначать!
Маша. Я не свидание… я…
Люба. А почему ты думаешь, что он сюда-то придет?
Маша. А я к нему домой бегала, записку оставила.
Люба. Что ему твоя записка!
Маша. А я не простую записку. Я шифрованную. И подписалась: «Тотр».
Люба. Еще не легче! Тут такая ерунда творится, а вам все игрушечки.
Маша (серьезно). Это не игрушечки.