Вот оно! Он наконец-то отведет ее к Арсению. Этот ужас закончится, просто нужно выйти на улицу. Катя поднялась из-за стола и поспешила покинуть столовую и людей, которые там были. Она мечтала вернуться домой, вымыть посуду, приготовить что-нибудь, но только не быть частью спектакля. Хотела снова слышать ворчание Арсения из комнаты, жужжание их компьютера и, возможно, даже телефонные звонки свекрови.
— Смею заметить, на улице морозно, а ваша грудь обнажена, — Тимофей снова нагнал Катю и подошел так близко, что она снова отшатнулась, но не упустила шанса рассмотреть его лицо. — Замерзнешь, глупенькая...
— Хватит за мной ходить! Кто ты такой?
— Ну что мне сделать, чтобы вы простили меня?
— Не понимаю о чем вы говорите...
Он взял Катю за руки и поцеловал пальцы, что показалось безумно диким поступком. Высвободив руки, она глазами стала искать вешалку.
— Где мои вещи? Где мое пальто и сапоги? Мне нужно домой!
— Настенька!? — крикнул Тимофей, и Катя снова увидела светловолосую девушку, которая помогала одеваться. — Помоги Катерине Федоровне одеться и сопроводи до кареты.
Снова пришлось подниматься по лестнице, снова надевать одежду, которую наверняка носило много актрис. Но Катя внезапно захотела почувствовать себя женственной. Хоть ненадолго надеть шубку с мехом, о какой не могла даже мечтать. Но это было мелочью... больше всего ей хотелось увидеть Арсения. Раз уж он устроил ей такой «сюрприз» - значит что-то задумал. «Может быть Антонина Владимировна решила переехать и поэтому, Сеня пытается задобрить меня?» - пронеслось в голове, но Настенька вновь отвлекла.
— Перчатки, Катерина Федоровна, — она подала девушке белоснежные перчатки и сделала глубокий вдох, прежде чем снова заговорить. — Вам дурно? Не помните вчерашнего дня?
— Совсем не помню... — Катя вздохнула и взглянула на себя в зеркало.
Она выглядела иначе, не так как обычно... и это показалось безумно странным. То ли зеркало искажало, то ли Катя давно не смотрела в зеркало. Розовощекая, с длинными каштановыми волосами и только взгляд оставался тем же. Девушка всегда отличалась своей худобой от других девушек в их деревне, это в городе никому до нее не было дело. Она скинула шубку с плеч и воскликнула. Только теперь при виде своего отражения, Катя пришла в шок. Округлые плечи, сочная грудь и ни одной выпирающей кости. Ключиц не было видно.
— Ох... — девушка приложила руку к груди и отшатнулась назад, отчего Настенька тут же придержала ее за плечи.
— В самом деле дурно? На улицу пойдемте! Свежего воздуха глотнете. — кивнула Настенька и принялась помогать Кате надеть шубку.
Голова шла кругом. Что произошло, она не понимала. Невозможно так проснуться и не узнать своего тела. Откуда эти щеки? Откуда роскошные локоны? Откуда грудь, о которой она раньше только мечтала?
Снова вниз по лестнице. Катя надеялась, что как только она выйдет на улицу, там ее встретит Арсений с цветами и скажет, что пока она была без сознания ей нанесли весь этот грим (КОТОРЫЙ СОВСЕМ НЕ ПОХОЖ НА ГРИМ!), но как только двери перед ней открыли, дыхание свело. Большой заснеженный двор, посреди которого стояла настоящая карета, запряженная лошадьми. Это выглядело слишком нереальным. Слишком сказочным и странным. Рядом с каретой не было Арсения, лишь стоял Тимофей и разговаривал с каким-то мужчиной. Увидев ее, они оба поклонились и рассмеялись. Катя остановилась и прижала руку к груди, корсет снова внезапно начал давить с новой силой, в глазах потемнело. Страх начинал душить и приходилось хватать холодный воздух губами. Оступившись, она взглянула на Настеньку, которая все это время шла рядом в тонком платье.
— Иди скорее в тепло, простудишься же. — Сказала Катя и в который раз осмотрелась в поисках Арсения.
В первое время, как только они с Арсением переехали в город, сразу же обошли все места. Делали фото, запоминали местность, чтобы потом не заблудиться, но этого места Катя не помнила. Мало того, что она не помнила, так и не припоминала совсем.
— Катенька, давайте скорее, — позвал Тимофей и открыл дверцу кареты.
— Где я? Прошу вас, скажите, куда я попала?!
— Это уже не смешно! — его карие глаза потемнели от злости. — Я извинился, а то, что вы не приняли мои извинения, Катерина Федоровна, ваше право! Делайте и дальше вид, что мы не знакомы, но помните, что вы перед Богом клялись подарить мне наследника!
Катя нервно рассмеялась. Эмоции Тимофея походили на настоящие, и с каждой минутой нахождения в месте, где она была впервые, приходило осознание, что это все меньше и меньше походит на спектакль.