Лицо тут же начало гореть, ладони вспотели, а по спине потекла тонкая струйка пота. Очень сильно хотелось пить, а еще сбежать туда, где есть кондиционер. Настя стояла на крыльце магазина «Стрела» спустя неделю после последнего визита и не решалась войти. Как и в прошлый раз, она откладывала посещение этого магазина до самого конца маршрута.
Толстую медную ручку покрывали мелкие царапины и потертости. На большой деревянной двери местами облез лак, а резные наличники почернели от старости. Настя до сих пор не могла свыкнуться с мыслью, что призраки существуют, но в глубине души ей хотелось думать, что потусторонние силы все же есть. Это бы означало, что там что‐то есть.
Тяжелая дверь со скрипом открылась, мужчина в спортивном костюме вышел на улицу с бутылкой пива в одной руке и большим пакетом в другой. От него сильно пахло перегаром, поэтому Настя задержала дыхание, подождала, пока он уйдет, и прошмыгнула в закрывающуюся дверь. Внутри она смогла вдохнуть полной грудью сладкий аромат ванильных круассанов, сделанных на сливочном масле, и расслабиться, ощутив всем телом прохладу от кондиционера. Покупатели лениво передвигались между стеллажами, наполняя корзины газировкой из холодильника и банками маринованной свеклы для холодника.
«Надо будет купить себе домой круассанов после беседы с призраком… Настя, ты в своем уме? Поем круассанов после встречи с духом, а потом что? Отправлюсь на чаепитие с вампирами и кушать радугу с единорогами? Я схожу с ума», – обреченно вздохнула Настя и схватилась руками за голову.
Каждую ночь ей снились кошмары с призраком из подвала в главной роли. Но вместо страха и ужаса он вызывал неожиданное чувство жалости. Он умер точно не от старости, и Насте хотелось узнать, что же с ним произошло. Она часами сидела в интернете, читая статьи о призраках и интервью с людьми, которые их видели.
Информации о духах нашлось много, но каждая новая статья противоречила предыдущей. В одном источнике писали, что призраки – это всего лишь застывшие в пространстве отражения людей, фантомы. А в другом это опровергали и писали, что призраки – это бестелесные души умерших и они привязаны к месту смерти.
Но в одном все источники сходились – от призраков нужно держаться подальше. Именно это больше всего и заинтриговало Настю: ей стало жутко интересно.
После поездки в прошлую пятницу к Минскому морю она больше не видела Игоря. То ли он ее избегал, то ли маршрут не совпадал. Он не писал и не звонил. Она даже хотела найти его в интернете, но поняла, что ничего про него не знает, кроме того, что он работает в компании «Боржоми» и учился в параллельном классе.
Настя подошла в отдел, где стояла Марина Владимировна. Она выглядела грустной, но при виде Насти расплылась в улыбке.
– Как ты, Настенька?
Настино сердце сжалось и чуть не разорвалось на куски: так называла ее бабушка.
– Здравствуйте. Все хорошо. Как вы сами?
– Ай, нормально, и не такое переживали. – Женщина опустила глаза и начала судорожно перебирать товар на полке.
– Что‐то произошло? – Настя знала этот взгляд, ее бабушка каждый раз с таким же видом пыталась занять руки делом, когда что‐то было не так. – Поделитесь со мной, пожалуйста, я никому не расскажу.
Марина Владимировне оставила в покое товар, повернулась, и Настя заметила покрасневшие от слез глаза. Было видно, с каким трудом она себя сдерживает: выдавала мелко трясущаяся нижняя губа и опущенные плечи. Насте захотелось подойти обнять ее, но она сдержалась.
– Боюсь, что скоро «Стрелу» выкупят. Молодых сотрудников еще, может, оставят, а таких, как я, просто уволят. – Она снова опустила глаза и отвернулась, коротко всхлипнув. – Настенька, я работаю в этом магазине уже тридцать лет! Мне до пенсии остался всего год, но, если меня уволят, мне будет некуда податься. Я никому не нужна.
Насте стало очень жалко эту милую женщину, которая точно не заслуживала увольнения. Она подошла к Марине Владимировне, взяла ее за холодную морщинистую руку разгоряченными на солнце ладонями и тихо проговорила, пока никто не слышит:
– Все будет хорошо, «Стрелу» не выкупят. Я вам обещаю!
Продавец грустно улыбнулась, погладила Настину руку в ответ, вытерла слезы перчаткой с обрезанными пальцами и медленно поковыляла на склад. Настя выждала какое‐то время, стараясь справиться с нахлынувшими чувствами гнева и жалости, а потом спустилась по узкой лестнице в подвал и пошла в сторону камеры брака. С каждым шагом становилось все страшнее, но Настя настроилась решительно. В детстве она боялась подходить к комнате, в которой выключен свет: мало ли какие монстры могли скрываться в темноте. Вот только теперь она точно знала, что в темноте кто‐то есть. Или что‐то.