Услышав обо всем этом, я, конечно же, захотел поехать в Берлин, в тот Берлин, где впервые оказался десять лет назад, а с последнего посещения которого прошло всего-то три года. Тогда уже шла война, город бомбили, но пока еще не «ковровым» способом. Помню оживленные улицы, повсюду – много людей, движение. И вот за столь короткое время все превращено в руины. Описывать во всех подробностях, как было раньше и как стало теперь, я не смогу, ведь я не Цзян Лан, известный всем летописец, да всего и не опишешь. Одно бросалось в глаза сразу – нищета и разруха. Поломав голову, я придумал окольный способ, как передать увиденное: приведу два отрывка из известных поэтов древности. В одном описан расцвет, в другом – упадок, в одном прошлое, в другом – настоящее. Между той эпохой и нынешним временем почти две тысячи лет, описываемые места отстоят друг от друга на тысячи и тысячи ли, и тем не менее чувства совершенно те же. Волшебное перо мастеров прошлого поможет мне передать свои собственные переживания и мысли. Пусть эти верные и точные слова принадлежат другим, я рад, что нашел такое средство; кто бы из мудрых ни указал мне дорогу к прозрению в этой кромешной тьме, я готов многократно преклонить колени перед ним. Плагиат? Нет, конечно же. Я тоже работаю – переливаю старое доброе вино в новую посуду, признаю́ это и не стыжусь.
Сначала напомню отрывок из «Оды столице царства Шу»[12]:
Всего нескольких коротких строк, но становится понятно, что столица царства Шу была богатым процветающим городом. Эта атмосфера полностью соответствует первому впечатлению, которое произвел на меня Берлин.
Теперь процитирую отрывок из «Оды Учэну, городу-пустырю» Бао Минъюаня [13]:
Здесь описан город Учэн, однако Бао Чжао вложил в эти строки более глубокий смысл. Конечно, превращенный в груды обломков Берлин выглядел совершенно не так, но насколько похожи чувства, которые испытывали люди! Разве не думали нацистские главари, что будут «править тысячи лет»? И что получилось в итоге? Третий рейх распался, как гнилая тыква, как шелуха фасоли, и теперь на месте процветавшего города лишь обломки стен и «на тысячу ли» поросший бурьяном пустырь. Один немецкий приятель сказал мне, что только на расчистку завалов уйдет лет пятьдесят. Конечно же, у «задумавшихся среди глубокой тишины» немцев разрывалось сердце… Да и сам я, столько лет прожив в Германии и видя все это своими глазами, тоже не мог оставаться равнодушным.
И все же мне пора уезжать.
Настало время мне покинуть Германию.
Настало время уезжать из Гёттингена.
Моя настоящая родина уже машет приветственно своему долго странствовавшему сыну.
Мысли о разлуке и расставании всегда очень грустные. Гёттинген стал для меня второй родиной. Каждый дом, каждая улочка, деревце и даже травинка сроднились со мной за эти десять лет. В печали и радости мы провели вместе почти четыре тысячи дней и ночей. Я полюбил эту землю, и теперь, когда пришла пора прощаться, она стала мне еще ближе и дороже. Здесь нет ни уголка, куда бы я не заходил, ни одного камня, на который не ступала бы моя нога; а сколько дверей лавок и магазинчиков открывались и закрывались для меня! Я знаю в лицо почти каждого прохожего. Высокие гиганты-дубы на древней городской стене, густая трава на Шиллеровском лугу, островерхая, вознесшаяся к облакам башня Бисмарка, оленята, резвящиеся в густом лесу, подснежники, высовывающие головки из-под снега ранней весной, пестрый нарядный узор желтых и красных листьев на окрестных холмах поздней осенью… и так далее, и так далее. Все эти и многие, казалось бы, не связанные друг с другом вещи так или иначе врезались в мое сознание, повлияли на мои чувства и мысли.
12
Одна из трех «классических» од-панегириков китайского писателя Цзо Сы (ок. 250–305), посвященных столицам и повествующих об эпохе Троецарствия – сложном и трагическом периоде китайской истории.